Они безмолвны, неслышны, незаметны; они знают, что всякое быстрое и размашистое движение отзовется нестерпимой болью на их закованном теле; они понимают, что, рванувшись из своих желез, они не выбегут из тюрьмы, а только вырвут
куски мяса из своего тела.
Под страхом нагоняя и потасовки, рабски воспитанные, с беспрестанным опасением остаться без
куска хлеба, рабски живущие, они все силы свои напрягают на приобретение одной из главных рабских добродетелей — бессовестной хитрости.
Не мудрено рассудить, что если человек со всеми соглашается, то у него значит, нет своих убеждений; если он всех любит и всем друг, то, значит, — все для него безразличны; если девушка всякого мужа любить будет, — то ясно, что сердце у ней составляет даже не
кусок мяса, а просто какое-то расплывающееся тесто, в которое можно воткнуть что угодно…