Неточные совпадения
Все войны и походы Владимира представляются славными и счастливыми, а к концу его царствования замечена следующая любопытная черта: «Владимир, находя по сердцу своему удовольствие в непрерывном милосердии и распространяя ту добродетель даже до того, что ослабело правосудие и
суд по законам, отчего умножились в сие время разбои и грабительства повсюду, так что наконец митрополит Леонтий со епископы стали
говорить Владимиру
о том, представляя ему, что всякая власть от бога и он поставлен от всемогущего творца ради правосудия, в котором есть главное злых и роптивых смирить и исправить и добрым милость и оборону являть».
Нечего
говорить о том, каков должен был сделаться в жизни человек, потерявший всякий страх перед каким-нибудь
судом внешним и не имеющий благородства внутреннего.
Вспомните дореформенное административное устройство (я не
говорю о судах, которые были безобразны), и вы найдете, что в нем была своего рода стройность.
Неточные совпадения
«Нет, этого мы приятелю и понюхать не дадим», — сказал про себя Чичиков и потом объяснил, что такого приятеля никак не найдется, что одни издержки по этому делу будут стоить более, ибо от
судов нужно отрезать полы собственного кафтана да уходить подалее; но что если он уже действительно так стиснут, то, будучи подвигнут участием, он готов дать… но что это такая безделица,
о которой даже не стоит и
говорить.
Как всегда, ее вкусный голос и речь
о незнакомом ему заставили Самгина поддаться обаянию женщины, и он не подумал
о значении этой просьбы, выраженной тоном человека, который
говорит о забавном,
о капризе своем. Только на месте, в незнакомом и неприятном купеческом городе, собираясь в
суд, Самгин сообразил, что согласился участвовать в краже документов. Это возмутило его.
Он встал, позвенел вилкой
о бокал и, не ожидая, когда люди несколько успокоятся, начал
говорить, как
говорил на
суде, сухо, деловито.
Он поехал с патроном в
суд, там и адвокаты и чиновники
говорили об убийстве как-то слишком просто, точно
о преступлении обыкновенном, и утешительно было лишь то, что почти все сходились на одном: это — личная месть одиночки. А один из адвокатов, носивший необыкновенную фамилию Магнит, рыжий, зубастый, шумный и напоминавший Самгину неудачную карикатуру на англичанина, громко и как-то бесстыдно отчеканил:
Бывшие на берегу офицеры с американского
судна сказывали, что они ожидали уже услышать ночью с нашего фрегата пушечные выстрелы, извещающие
о критическом положении
судна, а английский миссионер
говорил, что он молился
о нашем спасении.