— Не понимаю, как это цензура всем таким ужасным валявкам и малявкам позволяет печатать о себе в газетах объявления. Если б я
главный цензор был, никогда бы это не вышло.
Неточные совпадения
У Н.И. Пастухова осталась еще с молодых лет боязнь всякого начальства, и каждому власть имущему он старался угодить всеми возможными способами, давая всякому, кому только можно, взятки: кому денег даст взаймы без отдачи, у кого ненужную лошадь купит. И у
главного московского
цензора Назаревского купил две дачи в Пушкине за несуразно дорогую цену.
У всех
главной была одна мысль: как бы подвести
цензора. Особенно это удавалось М.М. Чемоданову, делавшему для цензуры наброски карандашом неоконченными, а потом, уже на подписанном
цензором листе, он делал два-три штриха, и появлялся или портрет известного деятеля, или такая поза у какого-нибудь начальствующего лица, что оно выходило в смешном виде.
Успех этой вещицы превзошел все ожидания. Все называли Фаинушку умницей и поздравляли литературу с новым свежим дарованием. А Глумов не выдержал и крикнул: ах, милая! Но,
главным образом, всех восхитила мысль, что если бы все так писали, тогда
цензорам нечего было бы делать, а следовательно, и цензуру можно бы упразднить. А упразднивши цензуру, можно бы и опять.
Когда потом Н. А. Лейкин, издатель «Осколков», укорял Пальмина, что он мог подвести журнал подобным стихотворением, то последний ответил: уверен, что ничего за это не будет, потому что отвечает
цензор, который разрешает, а если уж такое несчастье и случилось, то ни
Главное управление по делам печати, ни даже сам министр внутренних дел не осмелится привлечь
цензора: это все равно, что признать, что царь — пустоголовый дурак. Таков был Пальмин.
Цензоры — здесь: должностные лица в Древнем Риме,
главной обязанностью которых была оценка имущества граждан для установления ценза капитала, подвергавшегося обложению налогами.