Неточные совпадения
А г. Жеребцов никак не хочет признать этого; он, напротив,
начала древней
Руси ставит даже в пример для нынешней.
Выбирать у г. Жеребцова не из чего: все равно, куда ни загляни. Поэтому мы и
начнем с самого
начала — с основания
Руси. Тут ли уж, кажется, не легко автору соблюсти верность и основательность в кратком изложении событий? Сколько об этом было у нас писано, сколько источников под руками, как разъяснен взгляд на эпоху! Посмотрите же, как хорошо г. Жеребцов всем этим воспользовался.
Но что должен читатель подумать о русском народе и о всей русской истории, если он поверит г. Жеребцову, что
Русь изменила своей народности и мгновенно приняла новые
начала цивилизации, уступая произволу одного человека?
Главное дело для него состоит в том, чтобы отстоять
начала, которыми определялось развитие древней
Руси.
Да и действительно ли
начала народности, хотя и ложно понятой, заставляют г. Жеребцова порицать, и уничтожать все послепетровское развитие
Руси до последнего тридцатилетия, ознаменованного возвратом к народности и православию?
Впрочем, пора уже и расстаться нам с г. Жеребцовым. Читатели из нашей статьи, надеемся, успели уже познакомиться с ним настолько, чтобы не желать продолжения этого знакомства. Поэтому, оставляя в покое его книгу, мы намерены теперь исполнить обещание, данное нами в прошлой статье: сделать несколько замечаний относительно самых
начал, которые навязываются древней
Руси ее защитниками и которые оказываются так несостоятельными пред судом истории и здравого смысла.
Они, во-первых, приписывают его почему-то древней
Руси преимущественно пред новою; во-вторых, кроме христианства, примешивают еще к делу Византию и Восток в противоположность Западу; в-третьих, формальное принятие веры смешивают с действительным водворением ее
начал в сердцах народа.
— Культурная жизнь у нас еще не начиналась. Старики утешают себя, что если теперь нет ничего, то было что-то в сороковых или шестидесятых годах, это — старики, мы же с вами молоды, наших мозгов еще не тронул marasmus senilis, [Старческое бессилие (лат.).] мы не можем утешать себя такими иллюзиями.
Начало Руси было в восемьсот шестьдесят втором году, а начала культурной Руси, я так понимаю, еще не было.
Неточные совпадения
На
Руси же общества низшие очень любят поговорить о сплетнях, бывающих в обществах высших, а потому
начали обо всем этом говорить в таких домишках, где даже в глаза не видывали и не знали Чичикова, пошли прибавления и еще большие пояснения.
Собакевич тоже сказал несколько лаконически: «И ко мне прошу», — шаркнувши ногою, обутою в сапог такого исполинского размера, которому вряд ли где можно найти отвечающую ногу, особливо в нынешнее время, когда и на
Руси начинают выводиться богатыри.
— Не тому вас учат, что вы должны знать. Отечествоведение — вот наука, которую следует преподавать с первых же классов, если мы хотим быть нацией.
Русь все еще не нация, и боюсь, что ей придется взболтать себя еще раз так, как она была взболтана в
начале семнадцатого столетия. Тогда мы будем нацией — вероятно.
— Здоровенная будет у нас революция, Клим Иванович. Вот — начались рабочие стачки против войны — знаешь? Кушать трудно стало, весь хлеб армии скормили. Ох, все это кончится тем, что устроят европейцы мир промежду себя за наш счет, разрежут
Русь на кусочки и
начнут глодать с ее костей мясо.
У этого китайца были светло-русые волосы, голубые или, по крайней мере, серые глаза, белое или, скорее, красноватое лицо,
начиная с носа, совершенно как у европейца.