Неточные совпадения
Таким образом, в человеке порядочном патриотизм есть не что иное, как желание трудиться на пользу своей
страны, и происходит не от чего другого, как от желания делать добро, — сколько возможно
больше и сколько возможно лучше.
Понимая патриотизм таким образом, мы поймем, отчего он развивается с особенною силою в тех
странах, где каждой личности представляется
большая возможность приносить сознательно пользу обществу и участвовать в его предприятиях.
Они готовы эксплуатировать, сколько возможно, своего соотечественника, не меньше, если еще не
больше, чем иностранца; готовы так же легко обмануть его, погубить ради своих личных видов, готовы сделать всякую гадость, вредную обществу, вредную, пожалуй, целой
стране, но выгодную для них лично…
— Жаль нам маленького бумажного короля. Он так горячо и искренно хотел быть настоящим королем, чтобы сделать счастливой свою
большую страну. Бедный маленький бумажный король! Он забыл, что мало одного такого желания! Не бумажным королям с раскрашенной картинки быть повелителями миллионов людей… Так пусть же он довольствуется своей скромной долей привлекать искусно раскрашенной картинкой взоры прохожих.
Неточные совпадения
Онегин был готов со мною // Увидеть чуждые
страны; // Но скоро были мы судьбою // На долгий срок разведены. // Отец его тогда скончался. // Перед Онегиным собрался // Заимодавцев жадный полк. // У каждого свой ум и толк: // Евгений, тяжбы ненавидя, // Довольный жребием своим, // Наследство предоставил им, //
Большой потери в том не видя // Иль предузнав издалека // Кончину дяди старика.
Пиво, вкусное и в меру холодное, подала широкобедрая, пышногрудая девица, с ласковыми глазами на
большом, румяном лице. Пухлые губы ее улыбались как будто нежно или — утомленно. Допустимо, что это утомление от счастья жить ни о чем не думая в чистенькой, тихой
стране, — жить в ожидании неизбежного счастья замужества…
Самгин, слушая его, думал: действительно преступна власть, вызывающая недовольство того слоя людей, который во всех других
странах служит прочной опорой государства. Но он не любил думать о политике в терминах обычных, всеми принятых, находя, что термины эти лишают его мысли своеобразия, уродуют их. Ему
больше нравилось, когда тот же доктор, усмехаясь, бормотал:
Самгин пристально смотрел на ряды лысых, черноволосых, седых голов, сверху головы казались несоразмерно
большими сравнительно с туловищами, влепленными в кресла. Механически думалось, что прадеды и деды этих головастиков сделали «Великую революцию», создали Наполеона. Вспоминалось прочитанное о 30-м, 48-м, 70-м годах в этой
стране.
Возвратился он к вечеру, ослепленный, оглушенный, чувствуя себя так, точно побывал в далекой, неведомой ему
стране. Но это ощущение насыщенности не тяготило, а, как бы расширяя Клима, настойчиво требовало формы и обещало наградить
большой радостью, которую он уже смутно чувствовал.