Говоря о светлой стороне Руси до Петра, он
начинает с того, что издавна все иноземцы удивлялись обширному пространству России, обилию естественных произведений, безграничной преданности всех сословий государю, пышности двора, многочисленности войска; но при этом считали Русь державою нестройною, необразованною и малосильною.
Неточные совпадения
Эта глава именно показывает,
что автор не вовсе чужд общей исторической идеи, о которой мы говорили; но вместе
с тем в ней же находится очевидное доказательство
того, как трудно современному русскому историку дойти до сущности, до основных
начал во многих явлениях нашей новой истории.
Сущность второго состоит в
том,
что и до Петра Россия «в недрах своих заключала обильные источники силы и благоденствия, обнаруживала очевидное стремление к благоустройству и образованию, знакомилась, сближалась
с Европою, и хотя медленно, но твердым и верным шагом подвигалась к
той же цели, к которой так насильственно увлек ее Петр Великий, не пощадив ни нравов, ни обычаев, ни основных
начал народности» («Введение», стр. XIV).
Но мы оставляем до следующей статьи обозрение
того,
что сделал Петр и как он отнесся к старой партии, встретившей его
с самого
начала противодействием всем его намерениям.
Приводя рассказ Петра о
начале его учения, г. Устрялов справедливо замечает,
что если бы Лефорт был тогда при Петре,
то отчего же бы не обратиться ему к Лефорту
с своими расспросами?
Шестнадцати лет
начинает он учиться сложению, которое называет адицое; правописания у него нет никакого; мало
того, г. Устрялов свидетельствует,
что тетради эти писаны рукою нетвердою, очевидно непривычною, и дают заметить,
что Петр в это время едва мог еще,
с очевидным трудом, выводить буквы (стр. 19).
Можно бы предположить,
что Петр, как натура высшая, гениальная, успел совершенно развиться в
тот год, который отделяет
начало его ученья (положим,
с июня 1688 года) от сближения
с Лефортом (в августе 1689).
Хотя он и чувствовал, может быть,
с самого
начала, свое умственное превосходство над ними, но вместе
с этим он не мог не видеть и
того,
что они много могут принести ему пользы, могут научить его многому,
чего он никогда не узнал бы от окружавших его русских бояр.
С другой стороны, Петр уже
начал досажать многим своими потешными, и, по милости слухов, распущенных сестрою, многие полагали,
что его действительно «
с ума споили» (Устрялов,
том II, стр. 53).
Нам казалось,
что уже
с колыбели Петр замыслил преобразование России,
что потешными
начал он играть для
того, чтобы приготовить в России победоносное регулярное войско;
что ботик велел починить, проникнутый идеею о сооружении флота;
что он дружился
с Лефортом и ездил в Немецкую слободу затем,
что с ранних лет замыслил «вдвинуть Россию в систему европейских государств».
Вскоре Петр является окруженный иноземцами, и вот видимое основание
той мысли,
что усвоение России европейских нравов и обычаев
с самого
начала правления Петра было его задушевною мыслью.
А между
тем мы видим,
что Петр четыре месяца
с лишком работал как плотник, вовсе, по-видимому, не думая спрашивать своих учителей о главных
началах кораблестроения.
— Когда найдено было электричество, — быстро перебил Левин, — то было только открыто явление, и неизвестно было, откуда оно происходит и что оно производит, и века прошли прежде, чем подумали о приложении его. Спириты же, напротив,
начали с того, что столики им пишут и духи к ним приходят, а потом уже стали говорить, что это есть сила неизвестная.
Начну с того, что для меня и сомнения нет, что он любил маму, и если бросил ее и «разженился» с ней, уезжая, то, конечно, потому, что слишком заскучал или что-нибудь в этом роде, что, впрочем, бывает и со всеми на свете, но что объяснить всегда трудно.
Неточные совпадения
«Толстомясая немка», обманутая наружною тишиной, сочла себя вполне утвердившеюся и до
того осмелилась,
что вышла на улицу без провожатого и
начала заигрывать
с проходящими.
Ибо, ежели градоначальник, выйдя из своей квартиры, прямо
начнет палить,
то он достигнет лишь
того,
что перепалит всех обывателей и, как древний Марий, останется на развалинах один
с письмоводителем.
Только тогда Бородавкин спохватился и понял,
что шел слишком быстрыми шагами и совсем не туда, куда идти следует.
Начав собирать дани, он
с удивлением и негодованием увидел,
что дворы пусты и
что если встречались кой-где куры,
то и
те были тощие от бескормицы. Но, по обыкновению, он обсудил этот факт не прямо, а
с своей собственной оригинальной точки зрения,
то есть увидел в нем бунт, произведенный на сей раз уже не невежеством, а излишеством просвещения.
Во время градоначальствования Фердыщенки Козырю посчастливилось еще больше благодаря влиянию ямщичихи Аленки, которая приходилась ему внучатной сестрой. В
начале 1766 года он угадал голод и стал заблаговременно скупать хлеб. По его наущению Фердыщенко поставил у всех застав полицейских, которые останавливали возы
с хлебом и гнали их прямо на двор к скупщику. Там Козырь объявлял,
что платит за хлеб"по такции", и ежели между продавцами возникали сомнения,
то недоумевающих отправлял в часть.
Не вопрос о порядке сотворения мира тут важен, а
то,
что вместе
с этим вопросом могло вторгнуться в жизнь какое-то совсем новое
начало, которое, наверное, должно было испортить всю кашу.