Неточные совпадения
Критика — не судейская, а обыкновенная, как мы ее понимаем, — хороша уже и тем, что людям, не привыкшим сосредоточивать своих мыслей на литературе, дает, так сказать, экстракт писателя и тем облегчает возможность понимать характер и
значение его
произведений.
Как скоро этого нет, литературное
произведение теряет всякое
значение, оно становится даже вредным, потому что служит не к просветлению человеческого сознания, а напротив, еще к большему помраченью.
Некоторую надежду на благоприятный ответ подает нам, во-первых, то обстоятельство, что критики, противоположные нашему воззрению, не были особенно одобряемы публикой, и во-вторых, то, что сам автор оказывается согласным с нами, так как в «Грозе» мы находим новое подтверждение многих из наших мыслей о таланте Островского и о
значении его
произведений.
Но, интересуясь явлениями жизни, человек не может, сознательно или бессознательно, не произносить о лих своего приговора; поэт или художник, не будучи в состоянии перестать быть человеком вообще, не может, если б и хотел, отказаться от произнесения своего приговора над изображаемыми явлениями; приговор этот выражается в его произведении, — вот новое
значение произведений искусства, по которому искусство становится в число нравственных деятельностей человека.
Портрет снимается с человека, который нам дорог и мил, не для того, чтобы сгладить недостатки его лица (что нам за дело до этих недостатков? они для нас незаметны или милы), но для того, чтобы доставить нам возможность любоваться на это лицо даже и тогда, когда на самом деле оно не перед нашими глазами; такова же цель и
значение произведений искусства: они не поправляют действительности, не украшают ее, а воспроизводят, служат ей суррогатом.
Неточные совпадения
Его книга об Апокалипсисе, которую он писал большую часть жизни и которой придавал особенное
значение, — самое слабое из его
произведений, очень устаревшее, и сейчас ее читать невозможно.
Огромное
значение, которое приобрела у нас публицистическая литературная критика во вторую половину XIX в., объясняется тем, что, по цензурным условиям, лишь в форме критики литературных
произведений можно было выражать философские и политические идеи.
Мы старались показать, что и как охватывает он в русской жизни своим художническим чувством, в каком виде он передает воспринятое и прочувствованное им, и какое
значение в наших понятиях должно придавать явлениям, изображаемым в его
произведениях.
Будучи положены в основу названных пьес, эти случайности доказывают, что автор придавал им более
значения, нежели они имеют в самом деле, и эта неверность взгляда повредила цельности и яркости самих
произведений.
Признавая главным достоинством художественного
произведения жизненную правду его, мы тем самым указываем и мерку, которою определяется для нас степень достоинства и
значения каждого литературного явления.