Неточные совпадения
И точно, слезы проливались, благородные юноши изображались в повестях десятками и, несмотря на свою очевидную пошлость, занимали собою наших талантливейших
писателей и в общем
мнении признавались за людей весьма способных и нужных. На это были, говорят, в свое время и свои причины; но теперь мы можем смотреть на дело немножко иначе. Требуя от людей дела, мы строже можем допрашивать всяких мечтателей, как бы ни были высоки их мечтания; и
по допросе окажется, что мечтатели эти — весьма ничтожные люди.
Неточные совпадения
Таковы должны быть,
по нашему
мнению, отношения реальной критики к художественным произведениям; таковы в особенности должны они быть к
писателю при обозрении целой его литературной деятельности.
Когда все расселись
по мягким низеньким креслам, князь опять навел разговор на литературу, в котором, между прочим, высказал свое удивление, что, бывая в последние годы в Петербурге, он никого не встречал из нынешних лучших литераторов в порядочном обществе; где они живут? С кем знакомы? — бог знает, тогда как это сближение
писателей с большим светом,
по его
мнению, было бы необходимо.
Автор однажды высказал в обществе молодых деревенских девиц, что,
по его
мнению, если девушка мечтает при луне, так это прекрасно рекомендует ее сердце, — все рассмеялись и сказали в один голос: «Какие глупости мечтать!» Наш великий Пушкин, призванный, кажется, быть вечным любимцем женщин, Пушкин, которого барышни моего времени знали всего почти наизусть, которого Татьяна была для них идеалом, — нынешние барышни почти не читали этого Пушкина, но зато поглотили целые сотни томов Дюма и Поля Феваля [Феваль Поль (1817—1887) — французский
писатель, автор бульварных романов.], и знаете ли почему? — потому что там описывается двор, великолепные гостиные героинь и торжественные поезды.
Припоминаю невольно давно читанную мною старую книжечку английского
писателя, остроумнейшего пастора Стерна, под заглавием „Жизнь и
мнения Тристрама Шанди“, и заключаю, что
по окончании у нас сего патентованного нигилизма ныне начинается шандиизм, ибо и то и другое не есть учение, а есть особое умственное состояние, которое,
по Стернову определению, „растворяет сердце и легкие и вертит очень быстро многосложное колесо жизни“.
Проследить эту неожиданность так, чтоб она перестала быть неожиданностью, — вот,
по моему
мнению, задача, которая предстоит гениальному
писателю, имеющему создать новый роман.