Неточные совпадения
Жгучий вар солнца кипятил землю, бледное от жары небо ломило глаза нестерпимым,
сухим блеском. Пэд расстегнул куртку, сел на
песок и приступил к делу, т. е. опорожнил бутылку, держа ее дном вверх.
— Стелла! — крикнул Аян. Судорожный смех сотрясал его. Он бросил весло и сел. Что было с ним дальше — он не помнил; сознание притупилось, слабые, болезненные усилия мысли схватили еще шорох дна, ударяющегося о мель,
сухой воздух берега, затишье; кто-то — быть може, он — двигался по колена в воде, мягкий ил засасывал ступни… шум леса, мокрый
песок, бессилие…
Я натаскал мешком чистого
сухого песку, сложил его кучей на припеке под окном и зарывал брата по шею, как было указано дедушкой. Мальчику нравилось сидеть в песке, он сладко жмурился и светил мне необыкновенными глазами — без белков, только одни голубые зрачки, окруженные светлым колечком.
С нами на лодке был ковер и подушки, мы разостлали их на
сухом песке, подальше от воды, потому что мать боялась сырости, и она прилегла на них, меня же отец повел набирать галечки.
Я всматриваюсь в лица купцов, откормленные, туго налитые густой, жирной кровью, нащипанные морозом и неподвижные, как во сне. Люди часто зевают, расширяя рты, точно рыбы, выкинутые на
сухой песок.
Один против многих, старец смотрел на людей с высоты, а они бились у ног его, точно рыбы, вытащенные сетью на
сухой песок, открывали рты, взмахивали руками; жалобы их звучали угрюмо, подавленно и робко, крикливо, многословно.
Мы остановились. Он лёг в яму, вырытую ветром в
сухом песке недалеко от берега, и, с головой закутавшись в чекмень, скоро заснул. Я сидел рядом с ним и смотрел в море.
Неточные совпадения
«Все считает, считает… Странная цель жизни — считать», — раздраженно подумал Клим Иванович и перестал слушать
сухой шорох слов Тагильского, они сыпались, точно
песок. Кстати — локомотив коротко свистнул, дернул поезд, тихонько покатил его минуту, снова остановил, среди вагонов, в грохоте, скрежете, свисте, резко пропела какой-то сигнал труба горниста, долетел отчаянный крик:
Снились ему такие горячие сны о далеких странах, о необыкновенных людях в латах, и каменистые пустыни Палестины блистали перед ним своей
сухой, страшной красотой: эти
пески и зной, эти люди, которые умели жить такой крепкой и трудной жизнью и умирать так легко!
Каждый порыв ветра сыпал на землю
сухой снег с таким шумом, точно это был
песок.
Слобода, разбросанная по
песку, была скудна растительностью, лишь кое-где, по дворам, одиноко торчали бедные ветлы, кривые кусты бузины да под забором робко прятались серые,
сухие былинки; если кто-нибудь из нас садился на них — Вяхирь сердито ворчал:
Следы недавно сбывшей воды везде были приметны:
сухие прутья, солома, облепленная илом и землей, уже высохшая от солнца, висели клочьями на зеленых кустах; стволы огромных деревьев высоко от корней были плотно как будто обмазаны также высохшею тиной и
песком, который светился от солнечных лучей.