Пролив казался спокойными ангельскими глазами изменившей жены; он стих, замер и просветлел, поглаживая серебристыми языками
желтый песок, как рассудительная, степенная кошка, совершающая утренний туалет котят.
Казалось, что здесь было светлей, чем в поле; листья кленов, похожие на лапы, резко выделялись на
желтом песке аллей и на плитах, и надписи на памятниках были ясны.
Шумела молодая рощица и, наверное, дождалась бы Советской власти, но вдруг в один прекрасный день — ни рощи, ни решетки, а булыжная мостовая пылит на ее месте
желтым песком. Как? Кто? Что? — недоумевала Москва. Слухи разные — одно только верно, что Хомяков отдал приказание срубить деревья и замостить переулок и в этот же день уехал за границу. Рассказывали, что он действительно испугался высылки из Москвы; говорили, что родственники просили его не срамить их фамилию.
Другая кладбищенская улица круто сворачивала около нашего переулка влево. Она вела на кладбища — католическое и лютеранское, была широка, мало заселена, не вымощена и покрыта глубоким песком. Траурные колесницы здесь двигались тихо, увязая по ступицы в чистом
желтом песке, а в другое время движения по ней было очень мало.
Неточные совпадения
Прошла высокая, толстая женщина с
желтым, студенистым лицом, ее стеклянные глаза вытеснила из глазниц базедова болезнь, женщина держала голову так неподвижно, точно боялась, что глаза скатятся по щекам на
песок дорожки.
Через несколько дней Клим Самгин подъезжал к Нижнему Новгороду. Версты за три до вокзала поезд, туго набитый людями, покатился медленно, как будто машинист хотел, чтоб пассажиры лучше рассмотрели на унылом поле, среди
желтых лысин
песка и грязнозеленых островов дерна, пестрое скопление новеньких, разнообразно вычурных построек.
Елена полулежала на тахте, под большой картиной, картина изображала
желтые бугры
песка, караван верблюдов, две тощие пальмы в лохмотьях листьев, изорванных ветром.
Мы по дороге сошли в долину; она была цветущим оазисом посреди этих
желтых и серых глыб
песку.
Они, как будто ряд гигантских всадников, наскакивали с шумом, похожим на пушечные выстрелы, и с облаком пены на каменья, прыгали через них, как взбесившиеся кони через пропасти и преграды, и наконец, обессиленные, падали клочьями грязной,
желтой пены на
песок.