Неточные совпадения
Веселый, пошатывающийся, распаренный, как хмель
в кадке, Пэд тронулся с места, неуклюже передвигая ногами.
В тот же
момент лицо его приняло выражение глубочайшего изумления: воздух стал тусклым, серым, небо залилось кровью, и жуткий, немой мрак потопил все.
На верхних и нижних койках, болтая ногами, покуривая и смеясь, сидела команда «Фитиля» — тридцать шесть хищных морских птиц. Согласно торжественности
момента, многие сменили брезентовые бушлаки на шелковые щегольские блузы. Кой-кто побрился, некоторые,
в знак траура, обмотали левую руку у кисти черной материей.
В углу, у бочки с водой, на чистом столе громоздилось пока еще нетронутое угощение: масса булок, окорока, белые сухари и небольшой мешочек с изюмом.
Нужно привести все
в порядок, чтобы тот, кого вы выберете капитаном, — здесь Редок приостановился, но
в тот же
момент лица всех сделались непроницаемыми, а некоторые даже потупились, — чтобы новый начальник видел все ясно, как на стекле.
Разом наступила глубокая тишина, как будто вдруг опустел кубрик и
в нем остался один Редж. Началось немое, но выразительное переглядывание, глаза каждого искали опоры
в лицах товарищей. Не многие могли похвастаться тем, что сердца их забились
в этот
момент сильнее, большинство знало, что их имена останутся непроизнесенными. Кой-где
в углах кубрика блеснули кривые улыбки интригов, сдержанный шепот вырос и полз со всех сторон, как первое пробуждение ночного прилива.
Ни позже, ни раньше, именно
в тот самый
момент, когда это сделалось необходимым, потому что два-три раза щелкнул курок, Аян бросился к ложу Пэда. Губы его вздрагивали от волнения; наконец, уловив паузу, он крикнул изо всей силы, словно слушающее находились от него по крайней мере за милю...
— Неблагодарная сволочь! — закричал он, забыв, что может потерять
в этот
момент всех сторонников, тайных и явных. — Клянусь чертом, вы стоите того, чтобы вызывать вас по жребию и первому отказавшемуся размозжить голову. Я спрашиваю первый раз: кто?
И как это часто бывает, когда бесчисленные голоса хором встают
в душе — сложная острота
момента, сильная, необъяснимая радость охватила его.
Впрочем, рассуждать было поздно. Аян вынул револьвер, положил палец на спуск и тихими, крадущимися шагами подошел к двери. Лицо его пылало негодованием; возможно, что появление
в этот
момент лакея было бы для слуги полным земным расчетом. Раздвинув портьеру, он увидел залу, показавшуюся ему целой площадью;
в глубине ее виднелись еще двери; веселый солнечный ливень струился из больших окон, пронизывая светлую пустоту.
В следующий
момент прямо на него двинулся откуда-то из угла молодой, гибкий человек, с лицом, опаленным ветром, и острыми, расширенными глазами; костюм его состоял из блузы, кожаных панталон и пестрого пояса.
Аян не различал ничего этого — он видел, что
в рамке из света и зелени поднялось живое лицо портрета; женщина шагнула к нему, испуганная и бледная. Но
в следующий же
момент спокойное удивление выразилось
в ее чертах: привычка владеть собой. Она стояла прямо, не шевелясь,
в упор рассматривая Аяна серыми большими глазами.
Внутри был большой, темный деревянный ящик, ключ торчал
в скважине и щелкнул, казалось, прежде, чем девушка схватила его.
В тот же
момент толстая бумажная пачка подтолкнула крышку ящика, и град пожелтевших писем разлетелся под ногами Аяна.
Взволнованная до глубины души, не меньше, чем любая женщина
в первый сладкий и острый
момент объятий избранника, Стелла вскрикнула; звонкий, счастливый смех ее рассыпался
в комнате, стих и молчаливой улыбкой тронул лицо Аяна.
Девушка рассмеялась.
В тот же
момент ее схватила пара железных рук, совсем близко, над ухом волна теплого дыхания обожгла кожу, а
в сияющих, полудетских, о чем-то молящих, кому-то посылающих угрозы глазах горело такое отчаяние, что был
момент, когда комната поплыла перед глазами Стеллы и резкий испуг всколыхнул тело; но
в следующее мгновение все по-прежнему твердо стало на свое место. Она вырвалась.
Он подымал весла, как воин подымает оружие, и отражал удар всей силой своих мышц
в тот
момент, когда тьма грозила уничтожением, — ничего не видя, читая
в глухом стремительном водовороте стихий внутренними глазами души.
Он плыл с ясным лицом, уверенно отгребая воду, грозившую не так давно смертью, и не было
в этот
момент предела силе его желания кинуться
в битву душ,
в продолжительные скитания, где с каждым часом и днем росло бы
в его молодом сердце железо власти, а слово звучало непоколебимой песнью, с силой, удесятеренной вниманием.
Он пришел мало-помалу к многообразным и любопытным заключениям, и, по его мнению, главнейшая причина заключается не столько в материальной невозможности скрыть преступление, как в самом преступнике; сам же преступник, и почти всякий,
в момент преступления подвергается какому-то упадку воли и рассудка, сменяемых, напротив того, детским феноменальным легкомыслием, и именно в тот момент, когда наиболее необходимы рассудок и осторожность.
Неточные совпадения
В этом случае грозящая опасность увеличивается всею суммою неприкрытости,
в жертву которой,
в известные исторические
моменты, кажется отданною жизнь…
С тех пор законодательная деятельность
в городе Глупове закипела. Не проходило дня, чтоб не явилось нового подметного письма и чтобы глуповцы не были чем-нибудь обрадованы. Настал наконец
момент, когда Беневоленский начал даже помышлять о конституции.
Была ли у них история, были ли
в этой истории
моменты, когда они имели возможность проявить свою самостоятельность? — ничего они не помнили.
Взволнованная и слишком нервная Фру-Фру потеряла первый
момент, и несколько лошадей взяли с места прежде ее, но, еще не доскакивая реки, Вронский, изо всех сил сдерживая влегшую
в поводья лошадь, легко обошел трех, и впереди его остался только рыжий Гладиатор Махотина, ровно и легко отбивавший задом пред самим Вронским, и еще впереди всех прелестная Диана, несшая ни живого, ни мертвого Кузовлева.
Гладиатор и Диана подходили вместе, и почти
в один и тот же
момент: раз-раз, поднялись над рекой и перелетели на другую сторону; незаметно, как бы летя, взвилась за ними Фру-Фру, но
в то самое время, как Вронский чувствовал себя на воздухе, он вдруг увидал, почти под ногами своей лошади, Кузовлева, который барахтался с Дианой на той стороне реки (Кузовлев пустил поводья после прыжка, и лошадь полетела с ним через голову).