Неточные совпадения
Сознательно я прикрыл его
так,
чтобы не открыть даже мне самому.
–…вот как все сложилось несчастно. Я его, как он уехал, два года
не любила, а только вспоминала очень тепло. Потом я опять начала любить, когда получила письмо, потом много писем. Какие же это были хорошие письма! Затем — подарок, который надо, знаете, хранить
так,
чтобы не увидели, —
такие жемчужины…
Маленькие руки поднесли мне зеркало; на голове очутился платок, и,
так как я
не знал, что с ним делать, Молли взяла мои руки и забрала их вместе с платком под подбородком, тряся,
чтобы я понял, как прикрывать лицо.
Лемарен
не был
так глуп,
чтобы лезть на человека с револьвером, хотя бы этот человек держал в одной руке только что скинутую юбку: револьвер был у меня в другой руке, и я собирался пустить его в дело,
чтобы отразить нападение. Оно
не состоялось — вся троица понеслась обратно, грозя кулаками. Варрен хромал сзади. Я еще
не опомнился, но уже видел, что отделался дешево. Эстамп подошел ко мне с бледным и серьезным лицом.
—
Не знаю, — сказал Ганувер, — мне объясняли,
так как я купил и патент, но я мало что понял. Принцип стенографии, радий, логическая система, разработанная с помощью чувствительных цифр, — вот, кажется, все, что сохранилось в моем уме.
Чтобы вызвать слова, необходимо при обращении произносить «Ксаверий», иначе он молчит.
— Я
не так глуп, — ответил я с обидой, бывшей еще острее от занывшего в мороженом зуба, —
не так я глуп,
чтобы говорить мне это, как маленькому.
Так торжественно прошла во мне эта сцена и
так разволновала меня, что я хотел уже встать,
чтобы отправиться в свою комнату, потянуть шнурок стенного лифта и сесть мрачно вдвоем с бутылкой вина. Вдруг появился человек в ливрее с галунами и что-то громко сказал. Движение в зале изменилось. Гости потекли в следующую залу, сверкающую голубым дымом, и, став опять любопытен, я тоже пошел среди легкого шума нарядной, оживленной толпы, изредка и
не очень скандально сталкиваясь с соседями по шествию.
— Если бы я мог, — ответил в бешенстве Галуэй, — если бы я мог передать вам свое полнейшее равнодушие к мнению обо мне всех вас, —
так как оно есть в действительности,
чтобы вы поняли его и остолбенели, — я
не колеблясь сказал бы: «Пирог» и ушел с вашим чеком, смеясь в глаза. Но я сбит. Вы можете мне
не поверить.
Однажды я вышел из кафе, когда
не было еще семи часов, — я ожидал приятеля,
чтобы идти вместе в театр, но он
не явился, прислав подозрительную записку, — известно, какого рода, — а один я
не любил посещать театр. Итак, это дело расстроилось. Я спустился к нижней аллее и прошел ее всю, а когда хотел повернуть к городу, навстречу мне попался старик в летнем пальто, котелке, с тросточкой, видимо, вышедший погулять,
так как за его свободную руку держалась девочка лет пяти.
— Оно точно, — сказал мне однажды Голенков, — точно, что Порфирий Петрович
не так чтобы сказать совсем хороший человек, да с ним все-таки, по крайности, дело иметь можно, потому что он резонен и напрямки тебе скажет, коли дело твое сумнительное.
— Большой интерес тебе выходит через дальнюю дорогу, — начала она привычной скороговоркой. — Встреча с бубновой дамой и какой-то приятный разговор в важном доме. Вскорости получишь неожиданное известие от трефового короля. Падают тебе какие-то хлопоты, а потом опять падают какие-то небольшие деньги. Будешь в большой компании, пьян будешь…
Не так чтобы очень сильно, а все-таки выходит тебе выпивка. Жизнь твоя будет долгая. Если в шестьдесят семь лет не умрешь, то…
Неточные совпадения
Хлестаков. Да вот тогда вы дали двести, то есть
не двести, а четыреста, — я
не хочу воспользоваться вашею ошибкою; —
так, пожалуй, и теперь столько же,
чтобы уже ровно было восемьсот.
Да объяви всем, чтоб знали: что вот, дискать, какую честь бог послал городничему, — что выдает дочь свою
не то
чтобы за какого-нибудь простого человека, а за
такого, что и на свете еще
не было, что может все сделать, все, все, все!
Анна Андреевна. Ну что ты? к чему? зачем? Что за ветреность
такая! Вдруг вбежала, как угорелая кошка. Ну что ты нашла
такого удивительного? Ну что тебе вздумалось? Право, как дитя какое-нибудь трехлетнее.
Не похоже,
не похоже, совершенно
не похоже на то,
чтобы ей было восемнадцать лет. Я
не знаю, когда ты будешь благоразумнее, когда ты будешь вести себя, как прилично благовоспитанной девице; когда ты будешь знать, что
такое хорошие правила и солидность в поступках.
Почтмейстер. Сам
не знаю, неестественная сила побудила. Призвал было уже курьера, с тем
чтобы отправить его с эштафетой, — но любопытство
такое одолело, какого еще никогда
не чувствовал.
Не могу,
не могу! слышу, что
не могу! тянет,
так вот и тянет! В одном ухе
так вот и слышу: «Эй,
не распечатывай! пропадешь, как курица»; а в другом словно бес какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!» И как придавил сургуч — по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз. И руки дрожат, и все помутилось.
Артемий Филиппович. Смотрите, чтоб он вас по почте
не отправил куды-нибудь подальше. Слушайте: эти дела
не так делаются в благоустроенном государстве. Зачем нас здесь целый эскадрон? Представиться нужно поодиночке, да между четырех глаз и того… как там следует —
чтобы и уши
не слыхали. Вот как в обществе благоустроенном делается! Ну, вот вы, Аммос Федорович, первый и начните.