Я никогда не помнил, как женщина одета, кто бы она ни была, так и теперь мог лишь заметить в ее темных волосах
белые искры и то, что она охвачена прекрасным синим рисунком хрупкого очертания.
За ним, в некотором расстоянии, рысью мчалась тройка белых лошадей. От серебряной сбруи ее летели
белые искры. Лошади топали беззвучно, широкий экипаж катился неслышно; было странно видеть, что лошади перебирают двенадцатью ногами, потому что казалось — экипаж царя скользил по воздуху, оторванный от земли могучим криком восторга.
Он не успел договорить. Из его правого глаза брызнул целый сноп ослепительно
белых искр… Оглушенный ударом грузовского кулака, Буланин сначала зашатался на месте, ничего не понимая. Потом он закрыл лицо руками и зарыдал.
Она ласково и задорно улыбалась, правя лошадью, горяча ее, на ней голубая курточка, вышитая серебром, спицы колес экипажа тоже посеребрены и, вращаясь, как бы разбрызгивают
белые искры, так же искрится и серебро шитья на рукавах курточки.
Неточные совпадения
— И здесь
искра есть! — сказал Кирилов, указывая на глаза, на губы, на высокий
белый лоб. — Это превосходно, это… Я не знаю подлинника, а вижу, что здесь есть правда. Это стоит высокой картины и высокого сюжета. А вы дали эти глаза, эту страсть, теплоту какой-нибудь вертушке, кукле, кокетке!
И поэзия изменила свою священную красоту. Ваши музы, любезные поэты [В. Г. Бенедиктов и А. Н. Майков — примеч. Гончарова.], законные дочери парнасских камен, не подали бы вам услужливой лиры, не указали бы на тот поэтический образ, который кидается в глаза новейшему путешественнику. И какой это образ! Не блистающий красотою, не с атрибутами силы, не с
искрой демонского огня в глазах, не с мечом, не в короне, а просто в черном фраке, в круглой шляпе, в
белом жилете, с зонтиком в руках.
Как бешеный вырвался вслед за вестовым с факелом, сеющим
искры, пожарный обоз. Лошади — звери, воронежские битюги,
белые с рыжим.
Его сухие, изжелта-серые, несколько волнистые волосы лежали весьма некрасиво;
белье его не отличалось такою чистотою, как у брюнета; одет он был в пальто без талии, сшитое из коричневого трико с какою-то малиновою
искрой.
Вавило и Таврило встали по обе стороны машины, тележка подкатилась, и вяземский пряник, точно сам собой, нырнул в ближайшее, самое большое отверстие, обсыпав всех
белыми и синими
искрами.