Неточные совпадения
— Между конторой Угольного синдиката и углом набережной, —
сказал я, — стоит замечательное парусное судно. Я увидел его ночью, когда мы расстались. Название этого
корабля — «Бегущая по волнам».
— Дрянь человек, —
сказал Гез. Его несколько злобное утомление исчезло; он погасил окурок, стал вдруг улыбаться и тщательно расспросил меня, как я себя чувствую — во всех отношениях жизни на
корабле. Ответив как надо, то есть бессмысленно по существу и прилично разумно по форме, — я встал, полагая, что Гез отправится завтракать. Но на мое о том замечание Гез отрицательно покачал головой, выпрямился, хлопнул руками по коленям и вынул из нижнего ящика стола скрипку.
Рассчитывая, что на днях мы поговорим подробнее, я не стал больше спрашивать его о
корабле. Кто
сказал «А», тот
скажет и «Б», если его не мучить. Я перешел к Гезу, выразив сожаление, крайне смягченное по остроте своего существа, что капитан бездетен, так как его жизнь, по-видимому, довольно беспутна; она лишена правильных семейных забот.
— Прочь от
корабля! —
сказала она вдруг и повернулась ко мне. — Оттолкните его веслом.
— Скорее мне следовало бы спросить вас, —
сказал я, снова удивясь ее спокойному тону, — да, именно спросить, как чувствуете себя вы — после своего отчаянного поступка, бросившего нас лицом к лицу в этой проклятой шлюпке посреди океана? Я был потрясен; теперь я, к этому, еще оглушен. Я вас не видел на
корабле. Позволительно ли мне думать, что вас удерживали насильно?
Фрези Грант, хотя была доброй девушкой, — вот,
скажем, как наша Дэзи… Обратите внимание, джентльмены, на ее лицо при этих моих словах. Так я говорю о Фрези. Ее все любили на
корабле. Однако в ней сидел женский черт, и, если она что-нибудь задумывала, удержать ее являлось задачей.
— Знаете ли вы, —
сказал он, — о Вильямсе Гобсе и его странной судьбе? Сто лет назад был здесь пустой, как луна, берег, и Вильямс Гобс, в силу предания которому верит, кто хочет верить, плыл на
корабле «Бегущая по волнам» из Европы в Бомбей. Какие у него были дела с Бомбеем, есть указания в городском архиве.
–…есть указания в городском архиве, — поспешно вставил свое слово рассказчик. — Итак, я рассказываю легенду об основании города. Первый дом построил Вильямс Гобс, когда был выброшен на отмели среди скал.
Корабль бился в шторме, опасаясь неизвестного берега и не имея возможности пересечь круговращение ветра. Тогда капитан увидел прекрасную молодую девушку, вбежавшую на палубу вместе с гребнем волны. «Зюйд-зюйд-ост и три четверти румба!» —
сказала она можно понять как чувствовавшему себя капитану.
— Известно ли вам, —
сказал я, — что существует
корабль с названием «Бегущая по волнам»?
— Должно быть, так, — ответил я, стараясь не усложнять объяснения, которое, предполагая тройную разительную случайность, все же умещалось в уме. — Я хочу
сказать теперь о Гезе и
корабле.
— Известно ли вам, —
сказал я, — что
корабль переуступлен Брауну так же мнимо, как ваш отец продал его Гезу?
— Достаточно, что вы там были. К тому же вы старались если не обвинить себя, то внушить подозрение. Я вам очень благодарна, Гарвей. Вечером вы придете к нам? Я назначу теперь же, когда встретиться. Я предлагаю в семь. Я хочу вас видеть и говорить с вами. Что вы
скажете о
корабле?
— Я не понимаю, —
сказала Биче, задумавшись, — каким образом получилось такое грозное и грязное противоречие. С любовью был построен этот
корабль. Он возник из внимания и заботы. Он был чист. Едва ли можно будет забыть о его падении, о тех историях, какие произошли на нем, закончившись гибелью троих людей: Геза, Бутлера и Синкрайта, которого, конечно, арестуют.
— Но этого не довольно для меня и вас, —
сказал Филатр, когда переговорили и передумали обо всем, связанном с
кораблем Сениэлей. — Не дальше как вчера я встретил молодую даму — Биче Сениэль.
Она говорила сдержанно, и даже это мое открытие
корабля вывело ее из покойного состояния только на один момент, когда она
сказала, что об этом следовало бы непременно узнать вам.
Неточные совпадения
— Вам бы следовало
корабли заводить, кофей-сахар разводить, —
сказал он, — а вы что!
— Нет, Англичанин выкормил на
корабле своего ребенка, —
сказал старый князь, позволяя себе эту вольность разговора при своих дочерях.
— Ой, Климуша, с каким я марксистом познакомила-ась! Это, я тебе
скажу… ух! Голос — бархатный. И, понимаешь, точно
корабль плавает… эдакий — на всех парусах! И — до того все в нем определенно… Ты смеешься? Глупо. Я тебе
скажу: такие, как он, делают историю. Он… на Желябова похож, да!
— Вот что, через несколько дней в
корабле моем радение о духе будет, — хочешь, я
скажу Захарию, чтоб он показал тебе праздник этот? В щелочку, — добавила она и усмехнулась.
— В самом деле, какие подвиги: садись в коляску или на
корабль, дыши чистым воздухом, смотри на чужие страны, города, обычаи, на все чудеса… Ах, ты! Ну,
скажи, что твои дела, что в Обломовке?