Неточные совпадения
— Капитан Гез, — сказал я, тщательно подбирая слова, чувствуя приступ ярости, не желая поддаваться гневу, но видя, что принужден положить
конец дерзкому вторжению, оборвать
сцену, начинающую делать меня дураком в моих собственных глазах, — капитан Гез, я прошу вас навсегда забыть обо мне как о компаньоне по увеселениям.
— Прощайте, Проктор! — сказал я шкиперу, пожимая обе его руки, ответившие с горячим облегчением
конца неприятной
сцены. Тоббоган двинулся и ушел, не обернувшись. — Прощайте! Я только что прощался с Дэзи. Уношу о вас обоих самое теплое воспоминание и крепко благодарю за спасение.
Между тем толпа хлынула со всех
концов площади так густо, что, потеряв шляпу и оттесненный публикой от центра
сцены, где разъяренное скопище уничтожало опрокинутую дьявольскую машину, я был затерян, как камень, упавший в воду.
Привалов остался и побрел в дальний
конец сцены, чтобы не встретиться с Половодовым, который торопливо бежал в уборную вместе с Давидом. Теперь маленькая грязная и холодная уборная служила продолжением театральной сцены, и публика с такой же жадностью лезла смотреть на последнюю агонию умиравшей певицы, как давеча любовалась ее полными икрами и бесстыдными жестами.
Театр представляет внутренность людской кухни. Мужики, раздевшись и запотев, сидят у стола и пьют чай. Федор Иваныч с сигарой на другом
конце сцены. На печке старый повар, не видный первые четыре явления.
Неточные совпадения
Четко отбивая шаг, из ресторана, точно из кулисы на
сцену, вышел на террасу плотненький, смуглолицый регент соборного хора. Густые усы его были закручены
концами вверх почти до глаз, круглых и черных, как слишком большие пуговицы его щегольского сюртучка. Весь он был гладко отшлифован, палка, ненужная в его волосатой руке, тоже блестела.
У Омона Телепнева выступала в
конце программы, разыгрывая незатейливую
сцену: открывался занавес, и пред глазами «всей Москвы» являлась богато обставленная уборная артистки; посреди ее, у зеркала в три створки и в рост человека, стояла, спиною к публике, Алина в пеньюаре, широком, как мантия.
До
конца спектакля Варвара вела себя так нелепо, как будто на
сцене разыгрывали тяжелую драму. Актеры, возбужденные успехом Алины, усердно смешили публику, она особенно хохотала, когда Калхас, достав из будки суфлера три стаканчика водки, угостил царей Агамемнона и Менелая, а затем они трое акробатически ловко и весело начали плясать трепака.
В
конце каждого месяца в его кабинете с небольшими вариациями происходили такие
сцены.
Конца этой
сцены я не берусь описывать; я и так боюсь, не оскорбил ли я чувства читателя.