Неточные совпадения
В это время мы поднялись во второй этаж и
шли по тесному коридору, с выходом на стеклянную
галерею слева. Направо я увидел ряд дверей — четыре или пять, — разделенных неправильными промежутками. Я остановил женщину. Толстая крикливая особа лет сорока, с повязанной платком головой и щеткой в руках, узнав, что мы справляемся, дома ли Гез, бешено показала на противоположную дверь в дальнем конце.
Неточные совпадения
Отдохнув, мы
пошли опять
по улице, глядя на дворцы, на великолепные подъезды, прохладные сени, сквозные
галереи, наглухо запертые окна.
Мы не успели рассмотреть его хорошенько. Он
пошел вперед, и мы за ним.
По анфиладе рассажено было менее чиновников, нежели в первый раз. Мы толпой вошли в приемную залу.
По этим мирным
галереям не раздавалось, может быть, никогда такого шума и движения. Здесь, в белых бумажных чулках, скользили доселе, точно тени, незаметно от самих себя, японские чиновники, пробираясь иногда ползком; а теперь вот уже в другой раз раздаются такие крепкие шаги!
Он скрылся опять, а мы
пошли по сводам и
галереям монастыря. В
галереях везде плохая живопись на стенах: изображения святых и портреты испанских епископов, живших и умерших в Маниле. В церковных преддвериях видны большие картины какой-то старой живописи. «Откуда эта живопись здесь?» — спросил я, показывая на картину, изображающую обращение Св. Павла. Ни епископ, ни наш приятель, молодой миссионер, не знали: они были только гости здесь.
Господский дом на Низах был построен еще в казенное время,
по общему типу построек времен Аракчеева: с фронтоном, белыми колоннами, мезонином,
галереей и подъездом во дворе. Кругом
шли пристройки: кухня, людская, кучерская и т. д. Построек было много, а еще больше неудобств, хотя главный управляющий Балчуговских золотых промыслов Станислав Раймундович Карачунский и жил старым холостяком. Рабочие перекрестили его в Степана Романыча. Он служил на промыслах уже лет двенадцать и давно был своим человеком.
Портретная
галерея, выступавшая вперед,
по поводу этих припоминаний, была далеко не полна, но дальше
идти и надобности не предстояло. Сколько бы обликов ни выплыло из пучины прошлого, все они были бы на одно лицо, и разницу представили бы лишь подписи. Не в том сущность вопроса, что одна разновидность изнемогает по-своему, а другая по-своему, а в том, что все они одинаково только изнемогают и одинаково тратят свои силы около крох и мелочей.