Человек, ехавший на дрожках, привстал, посмотрел вперед и, спрыгнув в грязь,
пошел к тому, что на подобных улицах называется «тротуарами». Сделав несколько шагов по тротуару, он увидел, что передняя лошадь обоза лежала, барахтаясь в глубокой грязи. Около несчастного животного, крича и ругаясь, суетились извозчики, а в сторонке, немножко впереди этой сцены, прислонясь к заборчику, сидела на корточках старческая женская фигура в ватошнике и с двумя узелками в белых носовых платках.
Неточные совпадения
Аммос Федорович. Да, нехорошее дело заварилось! А я, признаюсь,
шел было
к вам, Антон Антонович, с
тем чтобы попотчевать вас собачонкою. Родная сестра
тому кобелю, которого вы знаете. Ведь вы слышали,
что Чептович с Варховинским затеяли тяжбу, и теперь мне роскошь: травлю зайцев на землях и у
того и у другого.
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в
то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как
пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать,
что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит
к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
У батюшки, у матушки // С Филиппом побывала я, // За дело принялась. // Три года, так считаю я, // Неделя за неделею, // Одним порядком
шли, //
Что год,
то дети: некогда // Ни думать, ни печалиться, // Дай Бог с работой справиться // Да лоб перекрестить. // Поешь — когда останется // От старших да от деточек, // Уснешь — когда больна… // А на четвертый новое // Подкралось горе лютое — //
К кому оно привяжется, // До смерти не избыть!
Г-жа Простакова. Бог вас знает, как вы нынче судите. У нас, бывало, всякий
того и смотрит,
что на покой. (Правдину.) Ты сам, батюшка, других посмышленее, так сколько трудисся! Вот и теперь, сюда
шедши, я видела,
что к тебе несут какой-то пакет.
—
Что ты! с ума, никак, спятил!
пойдет ли этот
к нам? во сто раз глупее были — и
те не
пошли! — напустились головотяпы на новотора-вора.