Неточные совпадения
Ассоль было уже пять лет, и отец начинал все мягче и мягче улыбаться, посматривая на ее нервное, доброе личико, когда, сидя у него на коленях, она трудилась над тайной застегнутого жилета или забавно напевала матросские песни — дикие ревостишия [Ревостишия — словообразование А.
С. Грина.]. В передаче детским голосом и не везде
с буквой «р» эти песенки производили впечатление танцующего медведя, украшенного
голубой ленточкой. В это время произошло событие, тень которого, павшая на отца, укрыла и дочь.
Лучшие сорта тюльпанов — серебристо-голубых, фиолетовых и черных
с розовой тенью — извивались в газоне линиями прихотливо брошенных ожерелий.
— А что скрывается в моем «тур-люр-лю»? — спросил подошедший флейтист, рослый детина
с бараньими
голубыми глазами и белокурой бородой. — Ну-ка, скажи?
Она вздрогнула, откинулась, замерла; потом резко вскочила
с головокружительно падающим сердцем, вспыхнув неудержимыми слезами вдохновенного потрясения. «Секрет» в это время огибал небольшой мыс, держась к берегу углом левого борта; негромкая музыка лилась в
голубом дне
с белой палубы под огнем алого шелка; музыка ритмических переливов, переданных не совсем удачно известными всем словами...
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ну, Машенька, нам нужно теперь заняться туалетом. Он столичная штучка: боже сохрани, чтобы чего-нибудь не осмеял. Тебе приличнее всего надеть твое
голубое платье
с мелкими оборками.
Осталась я
с золовками, // Со свекром, со свекровушкой, // Любить-голубить некому, // А есть кому журить!
Убранная, причесанная, в нарядном чепчике
с чем-то
голубым, выпростав руки на одеяло, она лежала на спине и, встретив его взглядом, взглядом притягивала к себе.
Он взглянул на небо, надеясь найти там ту раковину, которою он любовался и которая олицетворяла для него весь ход мыслей и чувств нынешней ночи. На небе не было более ничего похожего на раковину. Там, в недосягаемой вышине, совершилась уже таинственная перемена. Не было и следа раковины, и был ровный, расстилавшийся по целой половине неба ковер всё умельчающихся и умельчающихся барашков. Небо
поголубело и просияло и
с тою же нежностью, но и
с тою же недосягаемостью отвечало на его вопрошающий взгляд.
«Там видно будет», сказал себе Степан Аркадьич и, встав, надел серый халат на
голубой шелковой подкладке, закинул кисти узлом и, вдоволь забрав воздуха в свой широкий грудной ящик, привычным бодрым шагом вывернутых ног, так легко носивших его полное тело, подошел к окну, поднял стору и громко позвонил. На звонок тотчас же вошел старый друг, камердинер Матвей, неся платье, сапоги и телеграмму. Вслед за Матвеем вошел и цирюльник
с припасами для бритья.