Неточные совпадения
— Жалостно и обидно
смотреть. Я видела по его лицу, что он груб и сердит. Я
с радостью убежала бы, но, честное слово, сил не было от стыда. И он стал говорить: «Мне, милая, это больше невыгодно. Теперь в моде заграничный товар, все лавки полны им, а эти изделия не берут». Так он сказал. Он говорил еще много чего, но я все перепутала и забыла. Должно быть, он сжалился надо мною, так как посоветовал сходить в «Детский базар» и «Аладдинову лампу».
Неточные совпадения
Она
смотрела на него
с насмешливою
радостью. Видимо, она нашла еще смешные и уродливые стороны в муже и ждала времени, чтоб их высказать.
— Милая, — прошептал Клим в зеркало, не находя в себе ни
радости, ни гордости, не чувствуя, что Лидия стала ближе ему, и не понимая, как надобно вести себя, что следует говорить. Он видел, что ошибся, — Лидия
смотрит на себя не
с испугом, а вопросительно,
с изумлением. Он подошел к ней, обнял.
Лидия пожала его руку молча. Было неприятно видеть, что глаза Варвары провожают его
с явной
радостью. Он ушел, оскорбленный равнодушием Лидии, подозревая в нем что-то искусственное и демонстративное. Ему уже казалось, что он ждал: Париж сделает Лидию более простой, нормальной, и, если даже несколько развратит ее, — это пошло бы только в пользу ей. Но, видимо, ничего подобного не случилось и она
смотрит на него все теми же глазами ночной птицы, которая не умеет жить днем.
Смешно раскачиваясь, Дуняша взмахивала руками, кивала медно-красной головой; пестренькое лицо ее светилось
радостью; сжав пальцы обеих рук, она потрясла кулачком пред лицом своим и, поцеловав кулачок, развела руки, разбросила поцелуй в публику. Этот жест вызвал еще более неистовые крики, веселый смех в зале и на хорах. Самгин тоже усмехался,
посматривая на людей рядом
с ним, особенно на толстяка в мундире министерства путей, — он
смотрел на Дуняшу в бинокль и громко говорил, причмокивая:
Пуще всего он бегал тех бледных, печальных дев, большею частию
с черными глазами, в которых светятся «мучительные дни и неправедные ночи», дев
с не ведомыми никому скорбями и
радостями, у которых всегда есть что-то вверить, сказать, и когда надо сказать, они вздрагивают, заливаются внезапными слезами, потом вдруг обовьют шею друга руками, долго
смотрят в глаза, потом на небо, говорят, что жизнь их обречена проклятию, и иногда падают в обморок.