— Тсс… Ради бога, тише!.. Просто, не могу
видеть мертвый капитал, а каждая девушка и молодой человек — именно мертвый капитал.
— И видит потом Райнер кроткого Телля, натягивающего лук из ущелья,
видит мертвого Геслера… шум, кровь, смерть, стоны!
— Нет. Но тяжело
видеть мертвого человека, который лишь несколько минут назад говорил, как в бреду, и, вероятно, искренне. Мы почти приехали, так как за этим поворотом, налево, тот дом, где я живу.
Мельников не явился ночевать, Евсей пролежал всю ночь один, стараясь не двигаться. При каждом движении полог над кроватью колебался, в лицо веял запах сырости, а кровать певуче скрипела. Пользуясь тишиной, в комнате бегали и шуршали проклятые мыши, шорох разрывал тонкую сеть дум о Якове, Саше, и сквозь эти разрывы Евсей
видел мёртвую, спокойно ожидающую пустоту вокруг себя, — с нею настойчиво хотела слиться пустота его души.
Неточные совпадения
После этой статьи наступило
мертвое, и печатное и изустное, молчание о книге, и Сергей Иванович
видел, что его шестилетнее произведение, выработанное с такою любовью и трудом, прошло бесследно.
Он отвечал на все пункты даже не заикнувшись, объявил, что Чичиков накупил
мертвых душ на несколько тысяч и что он сам продал ему, потому что не
видит причины, почему не продать; на вопрос, не шпион ли он и не старается ли что-нибудь разведать, Ноздрев отвечал, что шпион, что еще в школе, где он с ним вместе учился, его называли фискалом, и что за это товарищи, а в том числе и он, несколько его поизмяли, так что нужно было потом приставить к одним вискам двести сорок пьявок, — то есть он хотел было сказать сорок, но двести сказалось как-то само собою.
Мертвые души, губернаторская дочка и Чичиков сбились и смешались в головах их необыкновенно странно; и потом уже, после первого одурения, они как будто бы стали различать их порознь и отделять одно от другого, стали требовать отчета и сердиться,
видя, что дело никак не хочет объясниться.
Но ошибался он: Евгений // Спал в это время
мертвым сном. // Уже редеют ночи тени // И встречен Веспер петухом; // Онегин спит себе глубоко. // Уж солнце катится высоко, // И перелетная метель // Блестит и вьется; но постель // Еще Евгений не покинул, // Еще над ним летает сон. // Вот наконец проснулся он // И полы завеса раздвинул; // Глядит — и
видит, что пора // Давно уж ехать со двора.
— Слушай, Разумихин, — заговорил Раскольников, — я тебе хочу сказать прямо: я сейчас у
мертвого был, один чиновник умер… я там все мои деньги отдал… и, кроме того, меня целовало сейчас одно существо, которое, если б я и убил кого-нибудь, тоже бы… одним словом, я там
видел еще другое одно существо…. с огненным пером… а впрочем, я завираюсь; я очень слаб, поддержи меня… сейчас ведь и лестница…