Иногда льдины замыкали реку, спирались, громоздились друг на дружку, треск, грохот наполняли окрестность; и вдруг все снова приходило в движение, река вдруг очищалась на целую версту; в этих светлых промежутках показывались шалаш или расшива, подхваченные с боков икрами; страшно перекосившись на сторону, они грозили спихнуть в воду увлеченную вместе с ними собаку, которая то металась как угорелая,
то садилась на окраину льдины и, поджав хвост, опрокинув назад голову, заливалась отчаянно-протяжным воем.
Неточные совпадения
Так как сообщения с этой последней было вообще очень мало — рыбак сбывал по большей части свою добычу в Коломну или
села, лежащие на луговой стороне Оки, —
то наши путники принуждены были идти почти наобум.
— Вот! Кому теперь идти! Батька твой, чай, еще и до Комарева не доплелся; косари
сели ужинать… Вот разве Ванька; да нет! Небось не придет! Челнок со мною на этой стороне; плавать он не горазд; походит, походит по берегу да с
тем и уйдет!..
Все это говорил Глеб вечером, на другой день после
того, как река улеглась окончательно в берега свои. Солнце уже давно
село. Звезды блистали на небе. Рыбаки стояли на берегу и окружали отца, который приготовлялся уехать с ними на реку «лучить» рыбу.
Тяжело было старику произнести слово — слово, которое должно было разлучить его с дочерью; но, с другой стороны, он знал, что этого не избегнешь, что рано или поздно все-таки придется расставаться. Он давно помышлял о Ване: лучшего жениха не найдешь, да и не требуется; это ли еще не парень! Со всем
тем старику тяжко было произнести последнее слово; но сколько птице ни летать по воздуху, как выразился Глеб, а наземь надо когда-нибудь
сесть.
В больших приречных
селах, даже без фабрик и некоторого достатка, разгул принимает всегда широкие размеры; народ уже не
тот: заметно более оживления, более удали, чем в деревнях, отдаленных от больших водных сообщений.
— Я его недавно видел подле медведя, на
том конце
села — должно быть, и теперь там!.. Медведя, вишь ты, привели сюда на ярмарку: так вот он там потешается… всех, вишь, поит-угощает; третий раз за вином сюда бегал… такой-то любопытный. Да нет же, говорю, исчезни моя душа, не годится он тебе!..
Нешуточное было дело пробраться до другого конца
села; пинки, посылаемые Глебом и его товарищем, ни к чему не служили: кроме
того, что сами они часто получали сдачу, усилия их действовали так же безуспешно, как будто приходилось пробираться не сквозь толпу, а сквозь стену туго набитых шерстью тюков.
Солнце только что
село за нагорным береговым хребтом, который синел в отдалении. Румяное небо было чистоты и ясности необыкновенной. Окрестная тишина возмущалась только нестройным гамом гулявшего народа. Но Глеб, казалось, совсем уж забыл о Комареве. Шум и возгласы народа напоминали старику шум и возгласы другой толпы, которая, быть может, в это самое время покидала уездный город, куда три дня
тому назад отвел он Ванюшу.
Со всем
тем, как только исчезал Гришка, она поспешно приподымалась с постели и отправлялась по следам его; она ясно различала тогда при трепетном мерцании звезд, как Гришку встречал кто-то на дальнем конце площадки и как потом оба они
садились в челнок и переплывали Оку.
Гришка отвернулся и с досадою бросил весло. После
того он
сел наземь, уткнул локти в колени и положил голову в ладони.
— Нет, братцы, как здесь ни тепло, в избе, надо полагать, теплее, — сказал он без всякой торопливости, зевнул даже несколько раз и потянулся, — ей-богу, право, о-о. Пойду-ка и я тяпну чарочку: вернее будет — скорее согреешься… К
тому и пора: надо к
селу подбираться… О-хе-хе. Авось найду как-нибудь село-то — не соломинка. Скажите только, в какую сторону пошли ваши ребята?
Он подошел к Гришке и торопливо шепнул ему что-то на ухо;
тот тряхнул волосами, приблизился к столу, взял стакан, залпом выпил вино,
сел на лавку и положил голову в ладонь.
Кое-где по зеленым косогорам,
то плавным,
то крутым, лепятся
села, вьются тропинки, кажущиеся издали нежными полосками, нарисованными тонкою, прихотливою кистью.
А иногда он проснется такой бодрый, свежий, веселый; он чувствует: в нем играет что-то, кипит, точно поселился бесенок какой-нибудь, который так и поддразнивает его то влезть на крышу,
то сесть на савраску да поскакать в луга, где сено косят, или посидеть на заборе верхом, или подразнить деревенских собак; или вдруг захочется пуститься бегом по деревне, потом в поле, по буеракам, в березняк, да в три скачка броситься на дно оврага, или увязаться за мальчишками играть в снежки, попробовать свои силы.
Неточные совпадения
Мишка. Да для вас, дядюшка, еще ничего не готово. Простова блюда вы не будете кушать, а вот как барин ваш
сядет за стол, так и вам
того же кушанья отпустят.
Хлестаков. Сделайте милость,
садитесь. Я теперь вижу совершенно откровенность вашего нрава и радушие, а
то, признаюсь, я уж думал, что вы пришли с
тем, чтобы меня… (Добчинскому.)
Садитесь.
Анна Андреевна. Послушай: беги к купцу Абдулину… постой, я дам тебе записочку (
садится к столу, пишет записку и между
тем говорит):эту записку ты отдай кучеру Сидору, чтоб он побежал с нею к купцу Абдулину и принес оттуда вина. А сам поди сейчас прибери хорошенько эту комнату для гостя. Там поставить кровать, рукомойник и прочее.
И встань и
сядь с приметою, // Не
то свекровь обидится;
А день сегодня праздничный, // Куда пропал народ?..» // Идут
селом — на улице // Одни ребята малые, // В домах — старухи старые, // А
то и вовсе заперты // Калитки на замок.