Местами сосновый лес замыкает дорогу и так тесно сжимает ее, что нет ствола, на котором бы оси колес не провели царапины или не положили дегтярного знака; местами предстоит въезжать по самую ступицу в сыпучий песок или, что еще хуже, приходится объезжать на авось топкие места
на дне лощин.
Надо полагать, что старик обознался временем и было уже больше полудня. Едва успел он раза два ковырнуть кочедыком, как
на дне лощины показался сын мужика, у которого дедушка Кондратий нанимал угол. Парень нес обед.
Неточные совпадения
Тут
на протяжении нескольких верст не встречаешь иногда гладкой, ровной десятины: холмы идут за холмами, образуя бесчисленное множество изгибов и
лощин,
на дне которых журчат ручьи, иногда даже маленькие речки вроде Смедвы.
Лощина представляла еще то удобство, что
на дне ее, местами заросшем кустами лозняка и сочной травою, местами усеянном плитняком, бежал ручей.
Неточные совпадения
Лощина эта имела вид почти правильного котла с пологими боками;
на дне ее торчало стоймя несколько больших белых камней, — казалось, они сползлись туда для тайного совещания, — и до того в ней было немо и глухо, так плоско, так уныло висело над нею небо, что сердце у меня сжалось.
Спускаться по таким оврагам очень тяжело. В особенности трудно пришлось лошадям. Если графически изобразить наш спуск с Сихотэ-Алиня, то он представился бы в виде мелкой извилистой линии по направлению к востоку. Этот спуск продолжался 2 часа. По
дну лощины протекал ручей. Среди зарослей его почти не было видно. С веселым шумом бежала вода вниз по долине, словно радуясь тому, что наконец-то она вырвалась из-под земли
на свободу. Ниже течение ручья становилось спокойнее.
Теперь озеро спущено: в глубине
лощины течет маленький ручеек, острова осели
на дно и приросли к нему, а по всему логову прежнего бассейна, в иных местах до двенадцати аршин глубиною, населенного множеством рыбы, производится изобильный сенокос.]
Незаметная издалека и терявшаяся в волнистых линиях местности,
лощина эта принимала вблизи довольно широкие размеры:
на дне ее, поросшем конятником и ветельником, заваленном плитняком и громадными угловатыми каменьями, шумела и пенилась река; вместо моста через нее перекидывалась узкая плотина, упиравшаяся одним концом в старую водяную мельницу.
Сгоношили мы немаленький плот, — рассказчик опять повернулся ко мне, — поплыли вниз по реке. А река дикая, быстрая. Берега — камень, да лес, да пороги. Плывем
на волю божию
день, и другой, и третий. Вот
на третий
день к вечеру причалили к берегу, сами в
лощине огонь развели, бабы наши по ягоды пошли. Глядь, сверху плывет что-то. Сначала будто бревнушко оказывает, потом ближе да ближе — плотишко.
На плоту двое, веслами машут, летит плотик, как птица, и прямо к нам.