Неточные совпадения
— Как знаешь, твоя
воля, — отвечала
жена, обнаруживая удивление в каждой черте добродушного лица своего.
— Нет, Глеб Савиныч, оставь лучше, не тронь его… пожалуй, хуже будет… Он тогда злобу возьмет на нее… ведь муж в
жене своей властен. Человека не узнаешь: иной лютее зверя. Полно, перестань, уйми свое сердце… Этим не пособишь. Повенчаем их; а там будь
воля божья!.. Эх, Глеб Савиныч! Не ему, нет, не ему прочил я свою дочку! — неожиданно заключил дедушка Кондратий.
Он не переставал хвастать перед
женою; говорил, что плевать теперь хочет на старика, в грош его не ставит и не боится настолько — при этом он показывал кончик прута или соломки и отплевывал обыкновенно точь-в-точь, как делал Захар; говорил, что сам стал себе хозяин, сам обзавелся семьею, сам над собой властен, никого не уважит, и покажи ему только вид какой, только его и знали: возьмет
жену, ребенка, станет жить своей
волей; о местах заботиться нечего: местов не оберешься — и не здешним чета!
В деревню поеду — скука и хозяйство надоело; в городе же — купивши дом, мы, по
воле жены, поселились навсегда — сижу безвыходно в своей комнате, чтоб не причинять истерики жене.
Неточные совпадения
И вдруг вместо этого жизнь его с
женою не только не сложилась особенно, а, напротив, вся сложилась из тех самых ничтожных мелочей, которые он так презирал прежде, но которые теперь против его
воли получали необыкновенную и неопровержимую значительность.
Никогда еще невозможность в глазах света его положения и ненависть к нему его
жены и вообще могущество той грубой таинственной силы, которая, в разрез с его душевным настроением, руководила его жизнью и требовала исполнения своей
воли и изменения его отношений к
жене, не представлялись ему с такою очевидностью, как нынче.
Много красавиц в аулах у нас, // Звезды сияют во мраке их глаз. // Сладко любить их, завидная доля; // Но веселей молодецкая
воля. // Золото купит четыре
жены, // Конь же лихой не имеет цены: // Он и от вихря в степи не отстанет, // Он не изменит, он не обманет.
— Эк ведь вам Алена-то Ивановна страху задала! — затараторила
жена торговца, бойкая бабенка. — Посмотрю я на вас, совсем-то вы как ребенок малый. И сестра она вам не родная, а сведенная, а вот какую
волю взяла.
Прежде она дарила доверие, как будто из милости, только своей наперснице и подруге,
жене священника. Это был ее каприз, она роняла крупицы. Теперь она шла искать помощи, с поникшей головой, с обузданной гордостью, почуя рядом силу сильнее своей и мудрость мудрее своей самолюбивой
воли.