Неточные совпадения
— Э, э! Теперь так вот ко мне зачал жаться!.. Что, баловень? Э? То-то! — произнес Аким, скорчивая при этом лицо и
как бы поддразнивая ребенка. — Небось запужался,
а?
Как услышал чужой голос, так ластиться стал: чужие-то не свои, знать… оробел, жмешься… Ну, смотри
же, Гришутка, не балуйся тут, — ох, не балуйся, — подхватил он увещевательным голосом. — Станешь баловать, худо будет: Глеб Савиныч потачки давать не любит… И-и-и, пропадешь — совсем пропадешь… так-таки и пропадешь…
как есть пропадешь!..
—
Как нам за тебя бога молить! — радостно воскликнул Аким, поспешно нагибая голову Гришки и сам кланяясь в
то же время. — Благодетели вы, отцы наши!..
А уж про себя скажу, Глеб Савиныч, в гроб уложу себя, старика. К
какому делу ни приставишь, куда ни пошлешь, что сделать велишь…
— Ну, на здоровье; утрись поди! — произнес Глеб, выпуская Гришку, который бросился в угол,
как кошка, и жалобно завопил. —
А то не хочу да не хочу!.. До колен не дорос,
а туда
же: не хочу!.. Ну, сват, пора, я чай, и закусить: не евши легко,
а поевши-то все как-то лучше. Пойдем, — довершил рыбак, отворяя дверь избы.
Нешуточное было дело пробраться до другого конца села; пинки, посылаемые Глебом и его товарищем, ни к чему не служили: кроме
того, что сами они часто получали сдачу, усилия их действовали так
же безуспешно,
как будто приходилось пробираться не сквозь толпу,
а сквозь стену туго набитых шерстью тюков.
—
Как не видать! Хоша сам не пробовал, что за трубка за такая,
а видал не однова, — возразил словоохотливо Гришка, продолжая грести. — У нас, вестимо, в диковинку: никто этим не занимается; знамо, занятно!.. У тебя и табак-то,
как видно, другой: не
тем дымом пахнет; у нас коли курит кто, так все больше вот эти корешки… Я чай, и это
те же корешки, только ты чего-нибудь подмешиваешь?..
— Ну, что, каков хозяин? — спросил Захар далеко уже не с
тем пренебрежением,
какое обнаруживал за минуту; голос его и самые взгляды сделались
как будто снисходительнее. Всякий работник, мало-мальски недовольный своим положением, с радостью встречает в семействе своего хозяина лицо постороннее и также недовольное. Свой брат, следовательно!
А свой своего разумеет; к
тому же две головы нигде не сироты.
Недаром
же трунил над ним Захар, называя его мимолетным парнем и соломенною душою; недаром сравнивал его с мякиной, которая шумит и вьется пока в углу, в затишье,
а как только вынесешь в открытое поле, летит покорно в
ту сторону, откуда ветер покрепче!
— Было точно целковых два,
как расчелся с хозяином; все вышли:
то да се. Слушай, Гриша, ты знаешь, каков я есть такой! — подхватил вдруг Захар решительным тоном. — Уж сослужу службу — одно говорю, слышь, заслужу! Теперь возьми ты: звал ребят, придут — угостить надо:
как же без денег-то? Никаким манером нельзя. Ведь Герасим в долг не поверит — право, жид, не поверит; надо как-нибудь перевернуться,
а уж насчет себя одно скажу: заслужу тебе!
— Чего тут?.. Вишь, половину уж дела отмахнули!.. Рази нам впервака: говорю,
как жил этта я в Серпухове, у Григорья Лукьянова — бывало, это у нас вчастую так-то пошаливали… Одно слово: обделаем — лучше быть нельзя!.. Смотри, только ты не зевай, делай,
как, примерно, я говорил;
а уж насчет,
то есть, меня не сумневайся: одно слово — Захар! Смотри
же, жди где сказано: духом буду… Ну что ж на дожде-то стоять?.. Качай! — заключил Захар, оправляя мокрые волосы, которые хлестали его по лицу.
— И
то, касатушка, я-то… горе, горе, подумаешь… о-охо-хо;
а раздумаешь: будь воля божия!.. — заключила старушка, которая так
же скоро утешалась,
как скоро приходила в отчаяние.
Малейший шум в эти созерцательные минуты возмущает душу так
же точно,
как возмущается заснувшая поверхность озера от слабого прикосновения: все давным-давно уже смолкло,
а между
тем водяной круг все еще дрожит на его ровном зеркале…
Не стану утруждать читателя описанием этой сцены. И без
того уже, увидите вы, найдется много людей, которые обвинят меня в излишней сентиментальности, излишних, ни к чему не ведущих «излияниях», обвинят в неестественности и стремлении к идеалам, из которых всегда «невесть что такое выходит»… и проч., и проч.
А критики? Но у «критиков»,
как вы знаете, не по хорошему мил бываешь,
а по милу хорош; нельзя
же быть другом всех критиков!
Чебаков. Так вот что, Бальзаминов: нельзя иначе, надо непременно башмачником.
А то как же вы к ним в дом войдете? А вы наденьте сертук похуже, да фуражку, вот хоть эту, которая у вас в руках, волосы растреплите, запачкайте лицо чем-нибудь и ступайте. Позвоните у ворот, вам отопрут, вы и скажите, что, мол, башмачник, барышням мерку снимать. Там уж знают, вас сейчас и проведут к барышням.
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в
то же время говорит про себя.)
А вот посмотрим,
как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид,
а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в
какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Мишка. Да для вас, дядюшка, еще ничего не готово. Простова блюда вы не будете кушать,
а вот
как барин ваш сядет за стол, так и вам
того же кушанья отпустят.
А Петр-то Иванович уж мигнул пальцем и подозвал трактирщика-с, трактирщика Власа: у него жена три недели назад
тому родила, и такой пребойкий мальчик, будет так
же,
как и отец, содержать трактир.
— И так это меня обидело, — продолжала она, всхлипывая, — уж и не знаю
как!"За что
же, мол, ты бога-то обидел?" — говорю я ему.
А он не
то чтобы что, плюнул мне прямо в глаза:"Утрись, говорит, может, будешь видеть", — и был таков.
Ибо желать следует только
того, что к достижению возможно; ежели
же будешь желать недостижимого,
как, например, укрощения стихий, прекращения течения времени и подобного,
то сим градоначальническую власть не токмо не возвысишь,
а наипаче сконфузишь.