Так как портной пропадал по нескольку дней сряду, деньги все пропивались и не на что было купить хлеба, Анна, для прокормления себя и ребенка, ходила на поденную работу. На это время поручала
она мальчика старушке, жившей в одном с нею доме; летом старуха продавала яблоки, зимою торговала на Сенной вареным картофелем, тщательно прикрывая чугунный горшок тряпкой и усаживаясь на нем с большим удобством, когда на дворе было слишком холодно. Она всюду таскала Петю, который полюбил ее и называл бабушкой.
Неточные совпадения
Обстоятельства
ее, как каждый легко себе представит, нисколько от этого не улучшились. Выпадали дни, когда не на что было купить селедки и куска хлеба для себя и для
мальчика; если б не добрые люди, совавшие иногда ломоть или картошку,
мальчик наверное бы зачах и преждевременно умер от истощения. Судьба наконец сжалилась над Анной. Благодаря участию соотечественницы Варвары
она поступила прачкой к хозяевам пробочной фабрики, помещавшейся на Черной речке.
Здесь действительно можно было вздохнуть свободнее. Здесь
мальчик никому не мешал; он мог всюду следовать за матерью и цепляться за
ее подол, сколько было душе угодно.
Петя до сих пор стоял неподвижно, робко поглядывая на Беккера; с последним словом он откинулся назад и крепко ухватился за юбку прачки. Но когда Беккер повторил свое требование и Варвара, повернув
мальчика к себе лицом, принялась раздевать его, Петя судорожно ухватился за
нее руками, начал кричать и биться, как цыпленок под ножом повара.
Прачке было жаль Пети; Карл Богданович очень уж что-то сильно нажимал и тискал; но, с другой стороны,
она боялась вступиться, так как сама привела
мальчика и акробат обещал взять его на воспитанье в случае, когда он окажется пригодным. Стоя перед
мальчиком,
она торопливо утирала ему слезы, уговаривая не бояться, убеждая, что Карл Богданович ничего худого не сделает, — только посмотрит!..
Но когда акробат неожиданно поставил
мальчика на колена, повернул его к себе спиною и начал выгибать ему назад плечи, снова надавливая пальцами между лопатками, когда голая худенькая грудь ребенка вдруг выпучилась ребром вперед, голова его опрокинулась назад и весь он как бы замер от боли и ужаса, — Варвара не могла уже выдержать;
она бросилась отнимать его. Прежде, однако ж, чем успела
она это сделать, Беккер передал
ей Петю, который тотчас же очнулся и только продолжал дрожать, захлебываясь от слез.
Наконец все это надоело акробату. Он ухватил
мальчика за ворот, оторвал его от юбки Варвары и, как только дверь за
нею захлопнулась, поставил его перед собою и велел ему смотреть себе прямо в глаза.
Старшей девочке, Верочке, было уже восемь лет; за
нею шла шестилетняя Зина,
мальчику было, как сказано, пять.
Войдя однажды в гостиную,
она при всех неожиданно объявила, что сочинила маленькую басню и тут же, нимало не смущаясь, с самым убежденным видом принялась рассказывать историю про волка и
мальчика, делая очевидные усилия, чтобы некоторые слова выходили в рифму.
Несмотря на всеобщую суету, многим бросилась в глаза хорошенькая белокурая девочка в голубой шляпке и мантилье; обвивая руками шею дамы в черном платье и истерически рыдая,
она не переставала кричать во весь голос: «Ай,
мальчик!
Мальчик!!»
Расчеты тети Сони на действие свежего воздуха, на перемещение в карету нисколько не оправдались; затруднения только возросли. Верочка, лежа на
ее коленях, продолжала, правда, рыдать, по-прежнему вскрикивая поминутно: «Ай,
мальчик!
Мальчик!!» — но Зизи стала жаловаться на судорогу в ноге, а Паф плакал, не закрывая рта, валился на всех и говорил, что ему спать хочется… Первым делом тети, как только приехали домой, было раздеть скорее детей и уложить их в постель. Но этим испытания
ее не кончились.
Вернувшись в палату, где стояло восемь детских кроваток, Маслова стала по приказанию сестры перестилать постель и, слишком далеко перегнувшись с простыней, поскользнулась и чуть не упала. Выздоравливающий, обвязанный по шее, смотревший на
нее мальчик засмеялся, и Маслова не могла уже больше удерживаться и, присев на кровать, закатилась громким и таким заразительным смехом, что несколько детей тоже расхохотались, а сестра сердито крикнула на нее:
Воротясь домой, Григорий засветил фонарь, взял садовый ключ и, не обращая внимания на истерический ужас своей супруги, все еще уверявшей, что она слышит детский плач и что это плачет, наверно,
ее мальчик и зовет ее, молча пошел в сад.
— Дурак! Сейчас закроют библиотеку, — крикнул брат и, выдернув книгу, побежал по улице. Я в смущении и со стыдом последовал за ним, еще весь во власти прочитанного, провожаемый гурьбой еврейских мальчишек. На последних, торопливо переброшенных страницах передо мной мелькнула идиллическая картина: Флоренса замужем. У
нее мальчик и девочка, и… какой-то седой старик гуляет с детыми и смотрит на внучку с нежностью и печалью…
Неточные совпадения
Батрачка безответная // На каждого, кто чем-нибудь // Помог
ей в черный день, // Всю жизнь о соли думала, // О соли пела Домнушка — // Стирала ли, косила ли, // Баюкала ли Гришеньку, // Любимого сынка. // Как сжалось сердце
мальчика, // Когда крестьянки вспомнили // И спели песню Домнину // (Прозвал
ее «Соленою» // Находчивый вахлак).
— Жду — не дождусь. Измаялся // На черством хлебе Митенька, // Эх, горе — не житье! — // И тут
она погладила // Полунагого
мальчика // (Сидел в тазу заржавленном // Курносый мальчуган).
Как в ноги губернаторше // Я пала, как заплакала, // Как стала говорить, // Сказалась усталь долгая, // Истома непомерная, // Упередилось времечко — // Пришла моя пора! // Спасибо губернаторше, // Елене Александровне, // Я столько благодарна
ей, // Как матери родной! // Сама крестила
мальчика // И имя Лиодорушка — // Младенцу избрала…
Но он поступил опрометчиво, поручив доставку
ее на почтовых
мальчику, совершенно несведущему в органном деле.
Она вспоминала наивную радость, выражавшуюся на круглом добродушном лице Анны Павловны при их встречах; вспоминала их тайные переговоры о больном, заговоры о том, чтоб отвлечь его от работы, которая была ему запрещена, и увести его гулять; привязанность меньшего
мальчика, называвшего
ее «моя Кити», не хотевшего без
нее ложиться спать.