— Да вот, — отвечала она, понизив голос, — две курочки у мужичка сволочила… Ну, вот так-то, — продолжала она громко, — иду я, а он, окаянный, как
кинется ко мне: денег, говорит, давай!.. Такой-то пропастный!..
— Мы высказались… отдаю решение в ваши руки! — проговорил глухо Марк, отойдя на другую сторону беседки и следя оттуда пристально за нею. — Я вас не обману даже теперь, в эту решительную минуту, когда у меня голова идет кругом… Нет, не могу — слышите, Вера, бессрочной любви не обещаю, потому что не верю ей и не требую ее и от вас, венчаться с вами не пойду. Но люблю вас теперь больше всего на свете!.. И если вы после всего этого, что говорю вам, —
кинетесь ко мне… значит, вы любите меня и хотите быть моей…
— Да пока еще ничего! — отвечал Елпидифор Мартыныч, как-то стыдливо потупляя глаза свои. — Тут маленькое недоразуменьице вышло… Когда все это благополучно кончилось, он вдруг
кидается ко мне и предлагает тысячу рублей…
«А оттого, — говорю, — что это отврат и противность, тьпфу!» Стыжу ее; а она, смотрю, морг-морг и
кидается ко мне на плечи, и целует, и плачучи говорит: «А с чем же я все-таки поеду?»
Неточные совпадения
От радости и места не найду, // Вот так бы
я ко всякому на шею // И
кинулась, про радость рассказала, // Да слушать-то не все охочи.
— Напрасно вы брезгуете этим генералом, — сказала она. —
Я знавала хуже эфиопов. У
меня был один Гость настоящий болван. Он
меня не мог любить иначе… иначе… ну, скажем просто, он
меня колол иголками в грудь… А в Вильно
ко мне ходил ксендз. Он одевал
меня во все белое, заставлял пудриться, укладывал в постель. Зажигал около
меня три свечки. И тогда, когда
я казалась ему совсем мертвой, он
кидался на
меня.
Тот прямо ему
кидается на шею: «Ах, друг сердечный, как ладно и хорошо, что ты пришел
ко мне,
я в великом несчастье!» — «Что такое?» — спрашивает священник.
Но он хоть силой плох, но отважный был офицерик: видит, что сабельки ему у
меня уже не отнять, так распоясал ее, да с кулачонками
ко мне борзо
кидается… Разумеется, и эдак он от
меня ничего, кроме телесного огорчения, для себя не получил, но понравилось
мне, как он характером своим был горд и благороден:
я не беру его денег, и он их тоже не стал подбирать.
— А семейство тоже большое, — продолжал Петр Михайлыч, ничего этого не заметивший. — Вон двое мальчишек
ко мне в училище бегают, так и смотреть жалко: ощипано, оборвано, и на дворянских-то детей не похожи. Супруга, по несчастию, родивши последнего ребенка, не побереглась, видно, и там молоко, что ли, в голову
кинулось — теперь не в полном рассудке: говорят, не умывается, не чешется и только, как привидение, ходит по дому и на всех ворчит… ужасно жалкое положение! — заключил Петр Михайлыч печальным голосом.