Неточные совпадения
Ничто не совершается так внезапно и быстро, как переходы внутренних движений в простом народе: добро ряд об ряд с лихом, и часто одно венчается другим почти мгновенно. Почти все
присутствующие, принявшие было горе Антона со смехом, теперь вдруг как бы сообща приняли в нем живейшее участие; нашлись даже такие, которые кинулись к хозяину с зардевшими, как кумач, щеками, со сверкающими
глазами и сжатыми кулаками. Толстоватый ярославец горячился пуще всех.
Затем кой-кто подъехал, и, разумеется, в числе первых явился Цыбуля. Он сиял таким отвратительным здоровьем, он был так омерзительно доволен собою, усы у него были так подло нафабрены, голова так холопски напомажена, он с такою денщицкою самоуверенностью чмокнул руку баронессы и потом оглядел осовелыми
глазами присутствующих (после именинного обеда ему, очевидно, попало в голову), что я с трудом мог воздержаться…
Не зная, чем наполнить конец вечера (было только половина двенадцатого, а ужина у Грызуновых не полагалось), он с тоской обводил
глазами присутствующих, как бы вызывая охотников на состязание.
Неточные совпадения
Вот и померещилось, — еще бы ничего, если бы одному, а то именно всем, — что баран поднял голову, блудящие
глаза его ожили и засветились, и вмиг появившиеся черные щетинистые усы значительно заморгали на
присутствующих.
При этом известии обыкновенно наступала минута сосредоточенного молчания. Слово «набор» жужжало по зале, и
глаза всех
присутствующих инстинктивно устремлялись к столу, где сидели за вистом председатель казенной палаты и советник ревизского отделения и делали вид, что ничего не слышат. Но всем понятно было, что они не только слышат, но и мотают себе на ус. А прозорливый Погудин даже прозревал весь внутренний процесс, который происходил в это время в советнике ревизского отделения.
Бек-Агамалов сразу точно опомнился и сел. Он казался заметно сконфуженным за свой неистовый порыв, но его тонкие ноздри, из которых с шумом вылетало дыхание, раздувались и трепетали, а черные
глаза, обезображенные гневом, исподлобья, но с вызовом обводили
присутствующих.
— Прощай, матушка Ока!.. — сказал Глеб, бессильно опуская на грудь голову, но не отнимая тусклых
глаз своих от окна. — Прощай, кормилица… Пятьдесят лет кормила ты меня и семью мою… Благословенна вода твоя! Благословенны берега твои!.. Нам уж больше не видаться с тобой!.. Прощай и вы!.. — проговорил он, обращаясь к
присутствующим. — Прощай, жена!..
— Выходи! — кричал Федька, поворачивая во все стороны лицо свое, такое же красное, как волосы, и обводя
присутствующих мутными, пьяными
глазами.