Затем следовала песня «Оседлаю коня» Дарьи Ивановны и качуча — Фани.
Хозяин настоял, чтоб и они прорепетировали, и привел по этому случаю известную пословицу: Repetitio est mater studiorum [Повторение — мать учения (лат.).]. Дарья Ивановна, аккомпанируя себе, пропела свой chef d'oeuvre и привела снова в восторг Никона Семеныча, который приблизился было к ней с похвалою, но в то же время подошел к молодой даме Мишель, и она, отвернувшись от трагика, заговорила с тем. Фанечка подсела к комику.
Неточные совпадения
Хозяин хотел было меня и Гранатмана поместить в своей комнате, но я
настоял на том, чтобы казаки и Дерсу ночевали вместе со мной.
Встречали матушку всем домом у ворот (при первом посещении
хозяин стоял впереди с хлебом-солью); затем пропускали ее вперед и усаживали под образа. Но из
хозяев никто, даже старики, не садились, как ни
настаивала матушка.
Официант в это время повестил гостей и
хозяина, что ужин готов. Вихров
настоял, чтобы Макар Григорьев сел непременно и ужинать с ними. Этим старик очень уж сконфузился, однако сел. Ваньку так это обидело, что он не пошел даже и к столу.
— Нет, братику, вор! —
настаивал Карнаухов, напрасно стараясь попасть рукой в карман расстегнутого жилета, из которого болталась оборванная часовая цепочка. — Ну, да черт с ним, с твоим Синицыным… А мы лучше соборне отправимся куда-нибудь: я, Тишка, доктор, дьякон Органов… Вот пьет человек! Как в яму, так и льет рюмку за рюмкой! Ведь это, черт его возьми, игра природы… Что ж это я вам вру! Позвольте отрекомендоваться прежде! Лука Карнаухов,
хозяин Паньшинского прииска…
В комнату вошел мой ямщик, и у него с
хозяином пошли переговоры и советы. Оба еще раз обратились ко мне, прося остаться. Но я
настаивал. Мужики о чем-то шептались, перебирали разные имена, возражали друг другу, спорили.