Неточные совпадения
Я устроил из лучины нечто вроде пюпитра и, когда — отбив
тесто — становился к столу укладывать крендели, ставил этот пюпитр перед собою, раскладывал на нем книжку и так — читал. Руки мои не могли ни на минуту оторваться от работы, и обязанность перевертывать страницы лежала на Милове, — он исполнял это благоговейно, каждый раз неестественно напрягаясь и жирно смачивая палец слюною. Он же должен был предупреждать меня пинком ноги в ногу о выходе
хозяина из своей комнаты в хлебопекарню.
…Первой же ночью работы в хлебной, когда я, замесив одно
тесто и поставив опару для другого, сел с книгой под лампу, — явился
хозяин, сонно щуря глаза и чмокая губами.
Мне пора было топить печь, я встал и сказал об этом
хозяину, — он тоже поднялся, открыл ларь, похлопал ладонью по
тесту и сказал...
Выла и стонала февральская вьюга, торкалась в окна, зловеще гудела в трубе; сумрак пекарни, едва освещенной маленькой лампой, тихо колебался, откуда-то втекали струи холода, крепко обнимая ноги; я месил
тесто, а
хозяин, присев на мешок муки около ларя, говорил...
Неточные совпадения
Герой наш, по обыкновению, сейчас вступил с нею в разговор и расспросил, сама ли она держит трактир, или есть
хозяин, и сколько дает доходу трактир, и с ними ли живут сыновья, и что старший сын холостой или женатый человек, и какую взял жену, с большим ли приданым или нет, и доволен ли был
тесть, и не сердился ли, что мало подарков получил на свадьбе, — словом, не пропустил ничего.
На первом месте, подле
хозяина, сел
тесть его, князь Борис Алексеевич Лыков, семидесяти-летний боярин; прочие гости, наблюдая старшинство рода, и тем поминая счастливые времена местничества, сели — мужчины по одной стороне, женщины по другой; — на конце заняли свои привычные места: барская барыня, в старинном шушуне и кичке; карлица, тридцати-летняя малютка, чопорная и сморщенная, и пленный швед, в синем поношенном мундире.
Он любил работать, увлекался делом, унывал, когда печь пекла плохо или
тесто медленно всходило, сердился и ругал
хозяина, если он покупал сырую муку, и был по-детски весел и доволен, если хлебы из печи выходили правильно круглые, высокие, «подъемистые», в меру румяные, с тонкой хрустящей коркой.
…Мне было восемнадцать лет, когда я встретил Коновалова. В то время я работал в хлебопекарне как «подручный» пекаря. Пекарь был солдат из «музыкальной команды», он страшно пил водку, часто портил
тесто и, пьяный, любил наигрывать на губах и выбивать пальцами на чем попало различные пьесы. Когда
хозяин пекарни делал ему внушения за испорченный или опоздавший к утру товар, он бесился, ругал
хозяина беспощадно и при этом всегда указывал ему на свой музыкальный талант.
Такие сцены разыгрывались почти ежедневно. Солдат пил, портил
тесто и играл разные марши и вальсы или «нумера», как он говорил,
хозяин скрежетал зубами, а мне в силу этого приходилось работать за двоих.