Неточные совпадения
На третий день, утром, когда я вошел в хлев, они не бросились — как всегда было — под ноги мне, а, сбившись кучей в темном углу, встретили меня незнакомым, сиплым хрюканьем.
Осветив их огнем
фонаря, я увидал, что глаза животных как будто выросли за ночь, выкатились из-под седых ресниц и смотрят на меня жалобно, с великим страхом и точно упрекая. Тяжелое дыхание колебало зловонную тьму, и плавал в ней охающий, точно человечий, стон.
Мы вытащили четыре грязные туши, положили их среди двора. Чуть брезжило;
фонарь, поставленный на землю,
освещал тихо падавшие снежинки и тяжелые головы свиней с открытыми пастями, — у одной из них глаз выкатился, точно у пойманной рыбы.
Я остался в сенях, глядя в щель на двор: в сумраке утра натужно горел огонь
фонаря, едва
освещая четыре серых мешка, они вздувались и опадали со свистом и хрипом; хозяин — без шапки — наклонился над ними, волосы свесились на лицо ему, он долго стоял, не двигаясь, в этой позе, накрытый шубой, точно колоколом… Потом я услышал сопенье и тихий человечий шепот...
Ефимка, уж поправив наверху половицу, казалось, потерял весь страх. Шагая через две и три ступени, он с веселым лицом полез вперед, только оглядываясь и
освещая фонарем дорогу становому. За становым шел Егор Михайлович. Когда они скрылись, Дутлов, поставив уже одну ногу на ступеньку, вздохнул и остановился. Прошли минуты две, шаги их затихли на чердаке; видно, они подошли к телу.
Неточные совпадения
Я вышел из кибитки. Буран еще продолжался, хотя с меньшею силою. Было так темно, что хоть глаз выколи. Хозяин встретил нас у ворот, держа
фонарь под полою, и ввел меня в горницу, тесную, но довольно чистую; лучина
освещала ее. На стене висела винтовка и высокая казацкая шапка.
Слабенький и беспокойный огонь
фонаря освещал толстое, темное лицо с круглыми глазами ночной птицы; под широким, тяжелым носом топырились густые, серые усы, — правильно круглый череп густо зарос енотовой шерстью. Человек этот сидел, упираясь руками в диван, спиною в стенку, смотрел в потолок и ритмически сопел носом. На нем — толстая шерстяная фуфайка, шаровары с кантом, на ногах полосатые носки; в углу купе висела серая шинель, сюртук, портупея, офицерская сабля, револьвер и фляжка, оплетенная соломой.
Звезда уже погасла, а огонь
фонаря, побледнев, еще горел, слабо
освещая окно дома напротив, кисейные занавески и тени цветов за ними.
— М-морды, — сказал человек, выхватив
фонарь из рук его,
осветил Самгина, несколько секунд пристально посмотрел в лицо его, потом громко отхаркнул, плюнул под столик и сообщил:
Густой туман окутывал город, и хотя было не более трех часов пополудни, Невский проспект пытались
осветить радужные пузыри
фонарей, похожих на гигантские одуванчики.