В крайнее окно мастерской после полудня минут двадцать смотрит солнечный луч, стекло, радужное от старости, становится красивым и веселым. В открытую форточку слышно, как взвизгивает железо полозьев, попадая на оголенный
камень мостовой, и все звуки улицы стали голее, звончей.
Я вижу, как он, развалив свое большое тело по сиденью пролетки, колышется в ней, остро поглядывая на все мимо бегущее зеленым глазом. Деревянный Егор торчит на козлах, вытянув руки, как струны, серая, злая лошадь вымахивает крепкие ноги, звучно цокая подковами о холодный
камень мостовой.
А посредине круга, на
камнях мостовой, вертелась и дробно топталась на месте толстая женщина лет сорока пяти, но еще красивая, с красными мясистыми губами, с влажными, пьяными, точно обмасленными глазами, весело сиявшими под высокими дугами черных правильных малорусских бровей.
Влажная холодная кисея [Тонкая, редкая ткань, начально из индейской крапивы, ныне из хлопка — Ред.] висела над городской площадью, недавно вымощенною крупным булыжником, отчего она стала глазастой; пять окон «Лиссабона» были налиты жёлтым светом, и на тёмных шишках
камней мостовой лежало пять жёлтых полос.
На скатерти, сползавшей до
камней мостовой, были цветы, тарелки, бутылки и бокалы, а также женские полумаски, надо полагать, трофеи некоторых бесед.
Неточные совпадения
Но когда разглядели хорошенько Катерину Ивановну, то увидали, что она вовсе не разбилась о
камень, как подумала Соня, а что кровь, обагрившая
мостовую, хлынула из ее груди горлом.
— А коли ты не совсем меня понимаешь, так я тебе доложу следующее: по-моему — лучше
камни бить на
мостовой, чем позволить женщине завладеть хотя бы кончиком пальца.
Утром, выпив кофе, он стоял у окна, точно на краю глубокой ямы, созерцая быстрое движение теней облаков и мутных пятен солнца по стенам домов, по
мостовой площади. Там, внизу, как бы подчиняясь игре света и тени, суетливо бегали коротенькие люди, сверху они казались почти кубическими, приплюснутыми к земле, плотно покрытой грязным
камнем.
За спиною Самгина, толкнув его вперед, хрипло рявкнула женщина, раздалось тихое ругательство, удар по мягкому, а Самгин очарованно смотрел, как передовой солдат и еще двое, приложив ружья к плечам, начали стрелять. Сначала упал, высоко взмахнув ногою, человек, бежавший на Воздвиженку, за ним, подогнув колени, грузно свалился старик и пополз, шлепая палкой по
камням, упираясь рукой в
мостовую; мохнатая шапка свалилась с него, и Самгин узнал: это — Дьякон.
Жара еще усилилась. Стены и
камни точно дышали жарким воздухом. Ноги, казалось, обжигались о горячую
мостовую, и Нехлюдов почувствовал что-то в роде обжога, когда он голой рукой дотронулся до лакированного крыла пролетки.