Вечерняя заря тихо гасла. Казалось, там, на западе, опускается в землю огромный пурпурный занавес, открывая бездонную глубь неба и веселый блеск звезд, играющих в нем. Вдали, в темной массе города, невидимая рука сеяла огни, а здесь в молчаливом покое стоял лес,
черной стеной вздымаясь до неба… Луна еще не взошла, над полем лежал теплый сумрак…
Неточные совпадения
Игнат молчал, пристально глядя на лицо жены, утонувшее в белой подушке, по которой, как мертвые змеи, раскинулись темные пряди волос. Желтое, безжизненное, с
черными пятнами вокруг огромных, широко раскрытых глаз — оно было чужое ему. И взгляд этих страшных глаз, неподвижно устремленный куда-то вдаль, сквозь
стену, — тоже был незнаком Игнату. Сердце его, стиснутое тяжелым предчувствием, замедлило радостное биение.
— Уйди! — истерически закричал Ежов, прижавшись спиной к
стене. Он стоял растерянный, подавленный, обозленный и отмахивался от простертых к нему рук Фомы. А в это время дверь в комнату отворилась, и на пороге стала какая-то вся
черная женщина. Лицо у нее было злое, возмущенное, щека завязана платком. Она закинула голову, протянула к Ежову руку и заговорила с шипением и свистом...
А они тихонько покашливали, вздыхали, крестились, кланялись и, окружив духовенство плотной
стеной, стояли непоколебимо и твердо, как большие,
черные камни.
Теперь, глядя в заволжские дали, я уже знал, что там нет пустоты, а прежде, бывало, смотришь за Волгу, становится как-то особенно скучно: плоско лежат луга, в темных заплатах кустарника, на конце лугов зубчатая
черная стена леса, над лугами — мутная, холодная синева.
Чёрные стены суровой темницы // Сырость одела, покрыли мокрицы; // Падают едкие капли со свода… // А за стеною ликует природа. // Куча соломы лежит подо мною; // Червь её точит. Дрожащей рукою // Сбросил я жабу с неё… а из башни // Видны и небо, и горы, и пашни. // Вырвался с кровью из груди холодной // Вопль, замиравший неслышно, бесплодно; // Глухо оковы мои загремели… // А за стеною малиновки пели…
Но едва он отошел пять шагов от лошадей, как убедился, что то, что он принимал за
черную стену, была большая, тесная толпа рабочих, запружавшая дорогу и медленно, в молчании подвигавшаяся вперед.
Неточные совпадения
Мужик этот с длинною талией принялся грызть что-то в
стене, старушка стала протягивать ноги во всю длину вагона и наполнила его
черным облаком; потом что-то страшно заскрипело и застучало, как будто раздирали кого-то; потом красный огонь ослепил глаза, и потом всё закрылось
стеной.
Сияние месяца там и там: будто белые полотняные платки развешались по
стенам, по мостовой, по улицам; косяками пересекают их
черные, как уголь, тени; подобно сверкающему металлу блистают вкось озаренные деревянные крыши, и нигде ни души — все спит.
На другой
стене висели ландкарты, все почти изорванные, но искусно подклеенные рукою Карла Иваныча. На третьей
стене, в середине которой была дверь вниз, с одной стороны висели две линейки: одна — изрезанная, наша, другая — новенькая, собственная, употребляемая им более для поощрения, чем для линевания; с другой —
черная доска, на которой кружками отмечались наши большие проступки и крестиками — маленькие. Налево от доски был угол, в который нас ставили на колени.
В окна, обращенные на лес, ударяла почти полная луна. Длинная белая фигура юродивого с одной стороны была освещена бледными, серебристыми лучами месяца, с другой —
черной тенью; вместе с тенями от рам падала на пол,
стены и доставала до потолка. На дворе караульщик стучал в чугунную доску.
Изредка краснела между ними кирпичная
стена, но и та уже во многих местах превращалась совершенно в
черную.