— Ты слушай! Если ты трубочист — лезь, сукин сын, на крышу!.. Пожарный — стой на каланче! И всякий род человека должен иметь свой порядок жизни… Телятам же — по-медвежьи не реветь! Живешь ты своей жизнью и — живи! И не лопочи,
не лезь, куда не надо! Делай жизнь свою — в своем роде!
Невнимание к нему немножко обижало его и в то же время возбуждало в нем чувство уважения к этим людям с темными, пропитанными свинцовой пылью лицами. Почти все они вели деловой, серьезный разговор, в речах их сверкали какие-то особенные слова. Никто из них не заискивал пред ним,
не лез к нему с назойливостью, обычной для его трактирных знакомых, товарищей по кутежам. Это нравилось ему…
Неточные совпадения
— А ты
не можешь стерпеть, когда отец ворчит на тебя… в спор сейчас
лезешь!..
Порой ему казалось, что он сходит с ума от пьянства, — вот почему
лезет ему в голову это страшное. Усилием воли он гасил эту картину, но, лишь только оставался один и был
не очень пьян, — снова наполнялся бредом, вновь изнемогал под тяжестью его. Желание свободы все росло и крепло в нем. Но вырваться из пут своего богатства он
не мог.
И он снова цеплялся за плечи Фомы и
лез на грудь к нему, поднимая к его лицу свою круглую, черную, гладко остриженную голову, неустанно вертевшуюся на его плечах во все стороны, так что Фома
не мог рассмотреть его лица, сердился на него за это и все отталкивал его от себя, раздраженно вскрикивая...
— Да, это очень смешно. Она милая женщина и хитрая, и себе на уме в своих делах, как все женщины, когда они, как рыбы,
не лезут из воды на берег, а остаются в воде, то есть в своей сфере…
Неточные совпадения
Артемий Филиппович.
Не судьба, батюшка, судьба — индейка: заслуги привели к тому. (В сторону.)Этакой свинье
лезет всегда в рот счастье!
Осип приносит свечу. Хлестаков печатает. В это время слышен голос Держиморды: «Куда
лезешь, борода? Говорят тебе, никого
не велено пускать».
Артемий Филиппович (в сторону).Эка, черт возьми, уж и в генералы
лезет! Чего доброго, может, и будет генералом. Ведь у него важности, лукавый
не взял бы его, довольно. (Обращаясь к нему.)Тогда, Антон Антонович, и нас
не позабудьте.
— А я, брат, — говорил Ноздрев, — такая мерзость
лезла всю ночь, что гнусно рассказывать, и во рту после вчерашнего точно эскадрон переночевал. Представь: снилось, что меня высекли, ей-ей! и, вообрази, кто? Вот ни за что
не угадаешь: штабс-ротмистр Поцелуев вместе с Кувшинниковым.
У всякого есть свой задор: у одного задор обратился на борзых собак; другому кажется, что он сильный любитель музыки и удивительно чувствует все глубокие места в ней; третий мастер лихо пообедать; четвертый сыграть роль хоть одним вершком повыше той, которая ему назначена; пятый, с желанием более ограниченным, спит и грезит о том, как бы пройтиться на гулянье с флигель-адъютантом, напоказ своим приятелям, знакомым и даже незнакомым; шестой уже одарен такою рукою, которая чувствует желание сверхъестественное заломить угол какому-нибудь бубновому тузу или двойке, тогда как рука седьмого так и
лезет произвести где-нибудь порядок, подобраться поближе к личности станционного смотрителя или ямщиков, — словом, у всякого есть свое, но у Манилова ничего
не было.