Неточные совпадения
И вот весной Игнат отправил сына с двумя баржами хлеба на Каму. Баржи вел пароход «Прилежный», которым
командовал старый знакомый Фомы, бывший матрос Ефим, — теперь Ефим Ильич, тридцатилетний квадратный человек с рысьими глазами, рассудительный, степенный и очень строгий
капитан.
— Ты!
Капитан! Вот что — слово еще против меня скажешь — убирайся к черту! Вон! На берег! Я и с лоцманом дойду. Понял? Надо мной тебе не
командовать!.. Ну?
— Позвольте по порядку… Так что они были выпимши и кричат: «Ступай прочь! я сам буду
командовать!» Я говорю: «Не могу! Как я —
капитан…» — «Связать, говорят, его!» И, связавши, спустили меня в люк, к матросам… А как сами были выпимши, то и захотели пошутить… Встречу нам шел воз… шесть порожних барж под «Черногорцем». Фома Игнатьич и загородили им путь… Свистали те… не раз… надо говорить правду — свистали!
— Отдай кормовую! Вперед! —
командовал капитан.
Недель через шесть Анатоль выздоравливал в лазарете от раны, но история с пленными не проходила так скоро. Все время своей болезни он бредил о каких-то голубых глазах, которые на него смотрели в то время, как
капитан командовал: «Вторая ширинга, вперед!» Больной спрашивал, где этот человек, просил его привести, — он хотел ему что-то объяснить, и потом повторял слова Федосеева: «Как поляки живучи!»
Неточные совпадения
— Тогда, это… действительно — другое дело! — выговорил Харламов, не скрывая иронии. — Но, видите ли: мне точно известно, что в 905 году
капитан Вельяминов был подпоручиком Псковского полка и
командовал ротой его, которая расстреливала людей у Александровского сквера. Псковский полк имеет еще одну историческую заслугу пред отечеством: в 831 году он укрощал польских повстанцев…
«На лисель-фалы!» —
командует Петр Александрович детским басом и смотрит не на лисель-фалы, а на
капитана.
Командовал ею
капитан Стельковский, странный человек: холостяк, довольно богатый для полка, — он получал откуда-то ежемесячно около двухсот рублей, — очень независимого характера, державшийся сухо, замкнуто и отдаленно с товарищами и вдобавок развратник.
Капитан уже 6 месяцев
командовал этой одной из самых опасных батарей, — и даже, когда не было блиндажей, — не выходя, с начала осады жил на бастионе и между морякамиимел репутацию храбрости. Поэтому-то отказ его особенно поразил и удивил Калугина.
— Поживем, посмотрим, — сказал штабс-капитан: — и вы будете брать доход, и они, как будут батареей
командовать, тоже будут остатки в карман класть, — прибавил он, указывая на Володю.