Он исчез. Но Фому не интересовало отношение мужиков к его подарку: он видел, что черные глаза румяной женщины смотрят на него так странно и приятно. Они благодарили его, лаская, звали к себе, и, кроме них, он ничего не видал. Эта женщина была одета по-городскому — в башмаки, в ситцевую кофту, и ее черные
волосы были повязаны каким-то особенным платочком. Высокая и гибкая, она, сидя на куче дров, чинила мешки, проворно двигая руками, голыми до локтей, и все улыбалась Фоме.
Неточные совпадения
Игнат молчал, пристально глядя на лицо жены, утонувшее в белой подушке, по которой, как мертвые змеи, раскинулись темные пряди
волос. Желтое, безжизненное, с черными пятнами вокруг огромных, широко раскрытых глаз — оно
было чужое ему. И взгляд этих страшных глаз, неподвижно устремленный куда-то вдаль, сквозь стену, — тоже
был незнаком Игнату. Сердце его, стиснутое тяжелым предчувствием, замедлило радостное биение.
Фома молча поклонился ей, не слушая ни ее ответа Маякину, ни того, что говорил ему отец. Барыня пристально смотрела на него, улыбаясь приветливо. Ее детская фигура, окутанная в какую-то темную ткань, почти сливалась с малиновой материей кресла, отчего волнистые золотые
волосы и бледное лицо точно светились на темном фоне. Сидя там, в углу, под зелеными листьями, она
была похожа и на цветок и на икону.
Был там около рояля бронзовый матрос, размахнувшийся, чтоб кинуть спасательный круг, на круге висели веревки из проволоки, и они постоянно дергали Фому за
волосы.
Даму Ухтищева звали Верой, это
была высокая женщина, бледная, с рыжими
волосами.
А дама Фомы
была стройная брюнетка, одетая во все черное. Смуглолицая, с волнистыми
волосами, она держала голову так прямо и высоко и так снисходительно смотрела на все вокруг нее, что
было сразу видно, — она себя считала первой здесь.
Мери сидела на своей постели, скрестив на коленях руки; ее густые
волосы были собраны под ночным чепчиком, обшитым кружевами; большой пунцовый платок покрывал ее белые плечики, ее маленькие ножки прятались в пестрых персидских туфлях.
Чтобы дело шло беспрепятственней, он склонил и другого чиновника, своего товарища, который не устоял против соблазна, несмотря на то что
волосом был сед.
Неточные совпадения
«
Поют они без голосу, // А слушать — дрожь по
волосу!» — // Сказал другой мужик.
И Дунька и Матренка бесчинствовали несказанно. Выходили на улицу и кулаками сшибали проходящим головы, ходили в одиночку на кабаки и разбивали их, ловили молодых парней и прятали их в подполья,
ели младенцев, а у женщин вырезали груди и тоже
ели. Распустивши
волоса по ветру, в одном утреннем неглиже, они бегали по городским улицам, словно исступленные, плевались, кусались и произносили неподобные слова.
Видно
было, как брызгали на него искры, словно обливали, как занялись на нем
волосы, как он сначала тушил их, потом вдруг закружился на одном месте…
Вспомнили, что еще при Владимире Красном Солнышке некоторые вышедшие из употребления боги
были сданы в архив, бросились туда и вытащили двух: Перуна и
Волоса.
Парамошу нельзя
было узнать; он расчесал себе
волосы, завел бархатную поддевку, душился, мыл руки мылом добела и в этом виде ходил по школам и громил тех, которые надеются на князя мира сего.