Неточные совпадения
Безногая жена Перфишки тоже вылезла на двор и, закутавшись в какие-то лохмотья, сидела на своём месте у входа в подвал. Руки её неподвижно лежали на коленях; она, подняв голову, смотрела
чёрными глазами на небо. Губы её были плотно сжаты, уголки их опустились. Илья тоже стал смотреть
то в глаза женщины,
то в глубину неба, и ему подумалось, что, может быть, Перфишкина жена видит бога и молча просит его о чём-то.
Маша пересаживалась от стола на свою постель и оттуда смотрела
чёрными глазами
то на одного,
то на другого. Потом она начинала позёвывать, покачиваться, сваливалась на подушку.
Чем темнее становились они пред ним,
тем тяжелей было ему дышать от странного чувства, в котором была и тоска о чём-то, и злорадство, и страх от сознания своего одиночества в этой
чёрной, печальной жизни, что крутилась вокруг него бешеным вихрем…
Он чувствовал, что теперь тёмные речи Якова задевают его сильнее, чем прежде задевали, и что эти слова будят в нём какие-то особые думы. Ему казалось, что кто-то
чёрный в нём,
тот, который всегда противоречил всем его простым и ясным мечтам о чистой жизни, теперь с особенной жадностью вслушивается в речи Якова и ворочается в душе его, как ребёнок в утробе матери. Это было неприятно Илье, смущало его, казалось ему ненужным, он избегал разговоров с Яковом. Но отвязаться от товарища было нелегко.
— А я бы тогда летом ездила в Крым, на Кавказ, а зимой заседала бы в обществе попечения о бедных. Сшила бы себе
чёрное суконное платье, самое скромное, и никаких украшений, кроме броши с рубином и серёжек из жемчуга. Я читала в «Ниве» стихи, в которых было сказано, что кровь и слёзы бедных обратятся на
том свете в жемчуг и рубины. — И, тихонько вздохнув, она заключала: — Рубины удивительно идут брюнеткам…
У ног Ильи широкая пасть оврага была наполнена густой
тьмой, и овраг был — как река, в которой безмолвно текли волны
чёрного воздуха.
Илья следил, как неощутимые
чёрные волны пытаются залить его, и долго играл так, широко раскрытыми глазами прощупывая
тьму, точно ожидая поймать в ней взглядом что-то…
Домой идти ему не хотелось, — на душе было тяжко, немощная скука давила его. Он шёл медленно, не глядя ни на кого, ничем не интересуясь, не думая. Прошёл одну улицу, механически свернул за угол, прошёл ещё немного, понял, что находится неподалёку от трактира Петрухи Филимонова, и вспомнил о Якове. А когда поравнялся с воротами дома Петрухи,
то ему показалось, что зайти сюда нужно, хотя и нет желания заходить. Поднимаясь по лестнице
чёрного крыльца, он услыхал голос Перфишки...
Илья прошёл в
ту комнату, где когда-то жил с дядей, и пристально осмотрел её: в ней только обои
почернели да вместо двух кроватей стояла одна и над ней висела полка с книгами. На
том месте, где спал Илья, помещался какой-то высокий неуклюжий ящик.
Околоточный сел за стол и начал что-то писать, полицейские стояли по бокам Лунёва; он посмотрел на них и, тяжело вздохнув, опустил голову. Стало тихо, скрипело перо на бумаге, за окнами ночь воздвигла непроницаемо
чёрные стены. У одного окна стоял Кирик и смотрел во
тьму, вдруг он бросил револьвер в угол комнаты и сказал околоточному...
Когда ночная
тьма и сырость охватили Лунёва, он глубоко вздохнул, остановился и посмотрел в небо, почти
чёрное, низко опустившееся к земле, похожее на закопчённый потолок тесной и душной комнаты.
Всё вокруг Ильи — дома, мостовая, небо — вздрагивало, прыгало, лезло на него
чёрной, тяжёлой массой. Он рвался вперёд и не чувствовал усталости, окрылённый стремлением не видеть Петруху. Что-то серое, ровное выросло пред ним из
тьмы и повеяло на него отчаянием. Он вспомнил, что эта улица почти под прямым углом повёртывает направо, на главную улицу города… Там люди, там схватят…
Чёрные фигуры каких-то людей выскакивали из
тьмы…
Вокруг них, над ними непроницаемо
чёрная тьма, они даже глаз друг друга не видят и говорят беззвучным шёпотом. Пахнет сеном, берёзовыми вениками, из погреба поднимается сыроватый, приятный холодок. Тяжёлая, точно из свинца литая, тишина облила городишко; иногда пробежит крыса, попищат мышата, да ежечасно на колокольне у Николы подбитый колокол бросает в тьму унылые, болезненно дрожащие звуки.
Неточные совпадения
Константинополь, бывшая Византия, а ныне губернский город Екатериноград, стоит при излиянии
Черного моря в древнюю Пропонтиду и под сень Российской Державы приобретен в 17… году, с распространением на оный единства касс (единство сие в
том состоит, что византийские деньги в столичном городе Санкт-Петербурге употребление себе находить должны).
Изложив таким манером нечто в свое извинение, не могу не присовокупить, что родной наш город Глупов, производя обширную торговлю квасом, печенкой и вареными яйцами, имеет три реки и, в согласность древнему Риму, на семи горах построен, на коих в гололедицу великое множество экипажей ломается и столь же бесчисленно лошадей побивается. Разница в
том только состоит, что в Риме сияло нечестие, а у нас — благочестие, Рим заражало буйство, а нас — кротость, в Риме бушевала подлая
чернь, а у нас — начальники.
Еще с горы открылась ему под горою тенистая, уже скошенная часть луга, с сереющими рядами и
черными кучками кафтанов, снятых косцами на
том месте, откуда они зашли первый ряд.
Наступила самая торжественная минута. Тотчас надо было приступить к выборам. Коноводы
той и другой партии по пальцам высчитывали белые и
черные.
Анна была не в лиловом, как
того непременно хотела Кити, а в
черном, низко срезанном бархатном платье, открывавшем ее точеные, как старой слоновой кости, полные плечи и грудь и округлые руки с тонкою крошечною кистью.