Неточные совпадения
Илья упорно смотрел на
женщину, думая о том, как
обнимет её, и боялся, что он не сумеет сделать этого, а она насмеется над ним. От этой мысли его бросало в жар и холод.
Илья снова не ответил ей. Имя божие в её устах породило в нём острое, но неясное, неуловимое словом чувство, и оно противоречило его желанию
обнять эту
женщину. Матица упёрлась руками в постель, приподняла своё большое тело и подвинула его к стене. Потом она заговорила равнодушно, каким-то деревянным голосом...
Илья сначала отталкивал её от себя, пытаясь поднять с пола, но она крепко вцепилась в него и, положив голову на колени, тёрлась лицом о его ноги и всё говорила задыхающимся, глухим голосом. Тогда он стал гладить её дрожащей рукой, а потом, приподняв с пола,
обнял и положил её голову на плечо себе. Горячая щека
женщины плотно коснулась его щеки, и, стоя на коленях пред ним, охваченная его сильной рукой, она всё говорила, опуская голос до шёпота...
Её речи, её жалобы возбудили в нём горячее, светлое чувство к этой
женщине. Её горе как бы слилось с его несчастием в одно целое и породнило их. Крепко
обняв друг друга, они долго тихими голосами рассказывали один другому про свои обиды.
Илья запер дверь, обернулся, чтобы ответить, — и встретил перед собой грудь
женщины. Она не отступала перед ним, а как будто всё плотнее прижималась к нему. Он тоже не мог отступить: за спиной его была дверь. А она стала смеяться… тихонько так, вздрагивающим смехом. Лунёв поднял руки, осторожно положил их ладонями на её плечи, и руки у него дрожали от робости пред этой
женщиной и желания
обнять её. Тогда она сама вытянулась кверху, цепко охватила его шею тонкими, горячими руками и сказала звенящим голосом...
Неточные совпадения
Друзья, которые завтра меня забудут или, хуже, возведут на мой счет Бог знает какие небылицы;
женщины, которые,
обнимая другого, будут смеяться надо мною, чтоб не возбудить в нем ревности к усопшему, — Бог с ними!
Вообрази, бежим сюда, чтоб
обнять тебя, чуть не прямо из вагона, а эта
женщина, — а, да вот она!
Он
обнимал талию
женщины, но руки ее становились как будто все тяжелее и уничтожали его жестокие намерения, охлаждали мстительно возбужденную чувственность. Но все-таки нужно было поставить
женщину на ее место.
Он встал, крепко
обнял ее за талию, но тотчас же отвел свою руку, вдруг и впервые чувствуя в матери
женщину.
Белые двери привели в небольшую комнату с окнами на улицу и в сад. Здесь жила
женщина. В углу, в цветах, помещалось на мольберте большое зеркало без рамы, — его сверху
обнимал коричневыми лапами деревянный дракон. У стола — три глубоких кресла, за дверью — широкая тахта со множеством разноцветных подушек, над нею, на стене, — дорогой шелковый ковер, дальше — шкаф, тесно набитый книгами, рядом с ним — хорошая копия с картины Нестерова «У колдуна».