Неточные совпадения
Сначала Илье что-то
нравилось в этой женщине, но, когда он узнал, что она уже третий год не владеет ногами и скоро помрёт, — он стал бояться её.
Он дал Илье небольшой мешок, палку с железным концом, — мальчик гордился этим орудием.
В свой мешок он собирал разные коробки, поломанные игрушки, красивые черепки, ему
нравилось чувствовать все эти вещи у себя за спиной, слышать, как они постукивают там. Собирать всё это научил его дед Еремей.
Начинался упорный торг; продавец и покупатели увлекались им, а
в это время Пашка ловко похищал из кучи то, что ему
нравилось, убегал прочь и, приплясывая, дразнил их...
Маше
нравилось слушать густой голос этой женщины с глазами коровы. И, хотя от Матицы всегда пахло водкой, — это не мешало Маше влезать на колени бабе, крепко прижимаясь к её большой, бугром выступавшей вперёд груди, и целовать её
в толстые губы красиво очерченного рта. Матица приходила по утрам, а вечером у Маши собирались ребятишки. Они играли
в карты, если не было книг, но это случалось редко. Маша тоже с большим интересом слушала чтение, а
в особенно страшных местах даже вскрикивала тихонько.
Илья тоже привык к этим отношениям, да и все на дворе как-то не замечали их. Порой Илья и сам, по поручению товарища, крал что-нибудь из кухни или буфета и тащил
в подвал к сапожнику. Ему
нравилась смуглая и тонкая девочка, такая же сирота, как сам он, а особенно
нравилось, что она умеет жить одна и всё делает, как большая. Он любил видеть, как она смеётся, и постоянно старался смешить Машу. А когда это не удавалось ему — Илья сердился и дразнил девочку...
Через минуту Илья, нахмурив брови, погрузился
в игру. Он всегда садился так, чтобы ему можно было ходить к Маше: ему страшно
нравилось, когда она проигрывала, и во всё время игры Илья упорно заботился об этом. Но девочка играла ловко, и чаще всего проигрывал Яков.
Среди маленькой, чисто убранной комнаты стоял стол, покрытый белой скатертью; на столе шумно кипел самовар, всё вокруг было свежо и молодо. Чашки, бутылка вина, тарелки с колбасой и хлебом — всё
нравилось Илье, возбуждая
в нём зависть к Павлу. А Павел сидел радостный и говорил складной речью...
— Бедненькие вы с Павлом, — пожалела его девушка. Веру он любил, жалел её, искренно беспокоился, когда она ссорилась с Павлом, мирил их. Ему
нравилось сидеть у неё, смотреть, как она чесала свои золотистые волосы или шила что-нибудь, тихонько напевая.
В такие минуты она
нравилась ему ещё больше, он острее чувствовал несчастие девушки и, как мог, утешал её. А она говорила...
Он бросил записку
в огонь.
В доме у Филимонова и
в трактире все говорили об убийстве купца. Илья слушал эти рассказы, и они доставляли ему какое-то особенное удовольствие.
Нравилось ходить среди людей, расспрашивать их о подробностях случая, ими же сочинённых, и чувствовать
в себе силу удивить всех их, сказав...
Он вышел на улицу улыбаясь, с приятным чувством
в груди. Ему
нравилась и комната, оклеенная голубыми обоями, и маленькая, бойкая женщина. Но почему-то особенно приятным казалось ему именно то, что он будет жить на квартире околоточного.
В этом он чувствовал что-то смешное, задорное и, пожалуй, опасное для него. Ему нужно было навестить Якова; он нанял извозчика, уселся
в пролётку и стал думать — как ему поступить с деньгами, куда теперь спрятать их?..
Она
нравилась ему и возбуждала
в нём чувство уважения.
Автономов говорил и мечтательными глазами смотрел и лицо Ильи, а Лунёв, слушая его, чувствовал себя неловко. Ему показалось, что околоточный говорит о ловле птиц иносказательно, что он намекает на что-то. Но водянистые глаза Автономова успокоили его; он решил, что околоточный — человек не хитрый, вежливо улыбнулся и промолчал
в ответ на слова Кирика. Тому, очевидно,
понравилось скромное молчание и серьёзное лицо постояльца, он улыбнулся и предложил...
Чем более присматривался Илья к благополучной жизни своих хозяев, тем более
нравились они ему. Всё у них было чисто, крепко, всё делалось спокойно, и они, видимо, любили друг друга. Маленькая, бойкая женщина была похожа на весёлую синицу, её муж — на неповоротливого снегиря,
в квартире уютно, как
в птичьем гнезде. По вечерам, сидя у себя, Лунёв прислушивался к разговору хозяев и думал...
Илья молчал, улыбался.
В комнате было тепло, чисто, пахло вкусным чаем и ещё чем-то, тоже вкусным.
В клетках, свернувшись
в пушистые комки, спали птички, на стенах висели яркие картинки. Маленькая этажерка,
в простенке между окон, была уставлена красивыми коробочками из-под лекарств, курочками из фарфора, разноцветными пасхальными яйцами из сахара и стекла. Всё это
нравилось Илье, навевая тихую, приятную грусть.
Так же, как
в детстве, ему
нравились только те рассказы и романы,
в которых описывалась жизнь неизвестная ему, не та, которой он жил; рассказы о действительной жизни, о быте простонародья он находил скучными и неверными.
Павел тоже вспыхивал и ещё больше подкладывал сучьев
в огонь. Он томился
в больнице, как
в тюрьме, глаза у него горели тоскливо и злобно, он худел, таял. Яков Филимонов не
нравился ему, он считал его полуумным.
«Хоть бы зол я был на этого человека или не
нравился бы он мне… А то так просто… ни за что обидел я его», — с тревогой думал он, и
в душе его шевелилось что-то нехорошее к Татьяне Власьевне. Ему казалось, что Кирик непременно догадается об измене жены.
Как любовница она всё больше
нравилась ему, хотя её ласки часто вызывали
в нём стыд, даже страх пред нею.
Неточные совпадения
Хлестаков. Хорошие заведения. Мне
нравится, что у вас показывают проезжающим все
в городе.
В других городах мне ничего не показывали.
Анна Андреевна. Тебе все такое грубое
нравится. Ты должен помнить, что жизнь нужно совсем переменить, что твои знакомые будут не то что какой-нибудь судья-собачник, с которым ты ездишь травить зайцев, или Земляника; напротив, знакомые твои будут с самым тонким обращением: графы и все светские… Только я, право, боюсь за тебя: ты иногда вымолвишь такое словцо, какого
в хорошем обществе никогда не услышишь.
Марья Антоновна. Фи, маменька, голубое! Мне совсем не
нравится: и Ляпкина-Тяпкина ходит
в голубом, и дочь Земляники тоже
в голубом. Нет, лучше я надену цветное.
Городничий. Полно вам, право, трещотки какие! Здесь нужная вещь: дело идет о жизни человека… (К Осипу.)Ну что, друг, право, мне ты очень
нравишься.
В дороге не мешает, знаешь, чайку выпить лишний стаканчик, — оно теперь холодновато. Так вот тебе пара целковиков на чай.
Городничий. Да постойте, дайте мне!.. (К Осипу.)А что, друг, скажи, пожалуйста: на что больше барин твой обращает внимание, то есть что ему
в дороге больше
нравится?