Неточные совпадения
Лошадь, зябко встряхивая кожей, потопталась на месте и тихонько пошла, верховой покачнулся, сквозь дрёму ему показалось, что он поворотил назад, но не хотелось открыть
глаза, было жалко нарушить сладкое ощущение покоя, ласково обнявшее тело, сжатое утренней свежестью. Он ещё плотнее прикрыл
глаза. Он слышал насмешливый свист дрозда, щёлканье клестов, тревожный крик иволги, густое карканье
ворон, и, всё поглощая, звучал в ушах масляный голос Христины...
На ветле против них сидела поджарая
ворона, чистила крылья и смотрела избочась, поблёскивая вороватым
глазом. Николай свистнул, она встряхнулась, расправила крылья, подождала и снова стала чистить перья, покачиваясь.
— Н-да, поговорка «ворон
ворону глаз не выклюет» оказалась неверной в случае Варавки, — Радеев-то перепрыгнул через него в городские головы. Устроил из интеллигенции трамплин себе и — перескочил. Жуликоватый старикан, чувствует запах завтрашнего дня. Вы что — не большевик, случайно?
Та м и сям среди кустарников высились: зонтичная ангелика,
вороний глаз с расходящимися во все стороны узкими ланцетовидными листьями и особый вид папоротника с листьями, напоминающими развернутое орлиное крыло, и вследствие этого называемый в просторечии «орляком».
По зале прогуливались: молодая девушка весьма развязного вида, часто встряхивавшая черные кудри своей совершенно круглой головки, некрасивой, но весьма оригинальной; высокая худая фея с черными
вороньими глазами, длинным мертвенно-синим носом и с черно-бурыми веснушками.
— А провал их знает, постоят ли, батюшка! Ворон
ворону глаз не выклюет; а я слышал, как они промеж себя поговаривали черт знает на каком языке, ни слова не понять, а, кажись, было по-русски! Берегись, боярин, береженого коня и зверь не вредит!
Неточные совпадения
— В первый раз, как я увидел твоего коня, — продолжал Азамат, — когда он под тобой крутился и прыгал, раздувая ноздри, и кремни брызгами летели из-под копыт его, в моей душе сделалось что-то непонятное, и с тех пор все мне опостылело: на лучших скакунов моего отца смотрел я с презрением, стыдно было мне на них показаться, и тоска овладела мной; и, тоскуя, просиживал я на утесе целые дни, и ежеминутно мыслям моим являлся
вороной скакун твой с своей стройной поступью, с своим гладким, прямым, как стрела, хребтом; он смотрел мне в
глаза своими бойкими
глазами, как будто хотел слово вымолвить.
Как теперь гляжу на эту лошадь:
вороная как смоль, ноги — струнки, и
глаза не хуже, чем у Бэлы; а какая сила! скачи хоть на пятьдесят верст; а уж выезжена — как собака бегает за хозяином, голос даже его знала!
Я эту басенку вам былью поясню. // Матрёне, дочери купецкой, мысль припала, // Чтоб в знатную войти родню. // Приданого за ней полмиллиона. // Вот выдали Матрёну за Барона. // Что ж вышло? Новая родня ей колет
глаз // Попрёком, что она мещанкой родилась, // А старая за то, что к знатным приплелась: // И сделалась моя Матрёна // Ни Пава, ни
Ворона.
— Можете представить — убили человека!
Воронов, трактирщик, палкой по голове, на моих
глазах — всенародно! Позвольте — что же это значит? Это — аптекарь Гейнце… известный всем!
—
Глаз его покраснел и как-то странно округлился, выкатился, — торопливо и настойчиво он продолжал: — Если это разнесется — Китаеву и
Воронову исключат из гимназии, а они обе — очень бедные,
Воронова — дочь машиниста водокачки, а Китаева — портнихи, очень хорошей женщины!