"Действительно, — думал он, — пахать — это… Но все-таки Анпетов соврал. Пахать я, конечно, не могу, но, в сущности, это и не мое дело. Мое дело — руководить,
вдохнуть душу, а всё остальное…"
— Пробовал я сегодня пахать — не могу. Это не мое дело. Мое дело —
вдохнуть душу, распорядиться, руководить. Это тоже труд, и не маленький!
Неточные совпадения
«А все это оттого, что мастера нет, который
вдохнул бы
душу в эти хорошенькие материалы… нет! надо их подтянуть!»
Еще мальчишкой Туба, работая на винограднике, брошенном уступами по склону горы, укрепленном стенками серого камня, среди лапчатых фиг и олив, с их выкованными листьями, в темной зелени апельсинов и запутанных ветвях гранат, на ярком солнце, на горячей земле, в запахе цветов, — еще тогда он смотрел, раздувая ноздри, в синее око моря взглядом человека, под ногами которого земля не тверда — качается, тает и плывет, — смотрел,
вдыхая соленый воздух, и пьянел, становясь рассеянным, ленивым, непослушным, как всегда бывает с тем, кого море очаровало и зовет, с тем, кто влюбился
душою в море…
Лунёву было приятно гулять среди тишины,
вдыхая полной грудью сладкие запахи лип и цветов. В нём тоже всё было тихо, спокойно, — он отдыхал
душой и ни о чём не думал, испытывая удовольствие одиночества, давно уже неведомое ему.
Юрий не слыхал, не слушал; он держал белую руку Ольги в руках своих, поцелуями осушал слезы, висящие на ее ресницах… но напрасно он старался ее успокоить, обнадежить: она отвернулась от него, не отвечала, не шевелилась; как восковая кукла, неподвижно прислонившись к стене, она старалась
вдохнуть в себя ее холодную влажность; отчего это с нею сделалось?.. как объяснить сердце молодой девушки: миллион чувствований теснится, кипит в ее
душе; и нередко лицо и глаза отражают их, как зеркало отражает буквы письма — наоборот!..
И он узнал Маврушу. Но — творец! — // Как изменилось нежное созданье! // Казалось, тело изваял резец, // А бог
вдохнул не
душу, но страданье. // Она стоит, вздыхает, наконец // Подходит и холодными руками // Хватает руку Саши, и устами // Прижалась к ней, и слезы потекли // Всё больше, больше, и, казалось, жгли // Ее лицо… Но кто не зрел картины // Раскаянья преступной Магдалины?