Неточные совпадения
У
стены, заросшей виноградом, на камнях, как на жертвеннике, стоял ящик, а из него
поднималась эта голова, и, четко выступая на фоне зелени, притягивало к себе взгляд прохожего желтое, покрытое морщинами, скуластое лицо, таращились, вылезая из орбит и надолго вклеиваясь в память всякого, кто их видел, тупые глаза, вздрагивал широкий, приплюснутый нос, двигались непомерно развитые скулы и челюсти, шевелились дряблые губы, открывая два ряда хищных зубов, и, как бы живя своей отдельной жизнью, торчали большие, чуткие, звериные уши — эту страшную маску прикрывала шапка черных волос, завитых в мелкие кольца, точно волосы негра.
На берегу растет город;
поднимаются из-за холмов дома и, становясь всё теснее друг ко другу, образуют сплошную
стену зданий, точно вырезанных из слоновой кости и отражающих солнце.
Сверкая медью, пароход ласково и быстро прижимался всё ближе к берегу, стало видно черные
стены мола, из-за них в небо
поднимались сотни мачт, кое-где неподвижно висели яркие лоскутья флагов, черный дым таял в воздухе, доносился запах масла, угольной пыли, шум работ в гавани и сложный гул большого города.
Малиновые переливы вечерней зари, сливаясь с ясным темно-синим небосклоном, с каждой минутой темнели. Ярко сверкают в высоте поднебесной звезды, и дрожат они на плесу, отражаясь в тихой воде; почернел нагорный берег,
стеной поднимаясь над водою; ярчей разгорелись костры коноводов и пламенные столбы из труб стального завода, а вдали виднеется ярманка, вся залитая огнями. То и дело над нею вспыхивает то белое, то алое, то зеленое зарево потешных огней, что жгут на лугах, где гулянья устроены.
Наша деревня с каждым днем разрушалась. Фанзы стояли без дверей и оконных рам, со многих уже сняты были крыши; глиняные
стены поднимались среди опустошенных дворов, усеянных осколками битой посуды. Китайцев в деревне уже не было. Собаки уходили со дворов, где жили теперь чужие люди, и — голодные, одичалые — большими стаями бегали по полям.
Неточные совпадения
Сидели в большой полутемной комнате, против ее трех окон возвышалась серая
стена, тоже изрезанная окнами. По грязным стеклам, по балконам и железной лестнице, которая изломанной линией
поднималась на крышу, ясно было, что это окна кухонь. В одном углу комнаты рояль, над ним черная картина с двумя желтыми пятнами, одно изображало щеку и солидный, толстый нос, другое — открытую ладонь. Другой угол занят был тяжелым, черным буфетом с инкрустацией перламутром, буфет похож на соединение пяти гробов.
Самгин оглядывался. Комната была обставлена, как в дорогом отеле, треть ее отделялась темно-синей драпировкой, за нею — широкая кровать, оттуда доносился очень сильный запах духов. Два открытых окна выходили в небольшой старый сад, ограниченный
стеною, сплошь покрытой плющом, вершины деревьев
поднимались на высоту окон, сладковато пахучая сырость втекала в комнату, в ней было сумрачно и душно. И в духоте этой извивался тонкий, бабий голосок, вычерчивая словесные узоры:
Затем явилось тянущее, как боль, отвращение к окружающему, к этим
стенам в пестрых квадратах картин, к черным стеклам окон, прорубленных во тьму, к столу, от которого
поднимался отравляющий запах распаренного чая и древесного угля.
В углу зала
поднялся, точно вполз по
стене, опираясь на нее спиною, гладко остриженный, круглоголовый человек в пиджаке с золотыми пуговицами и закричал:
В углу у
стены, изголовьем к окну, выходившему на низенькую крышу, стояла кровать, покрытая белым пикейным одеялом, белая занавесь закрывала стекла окна; из-за крыши
поднимались бледно-розовые ветви цветущих яблонь и вишен.