Неточные совпадения
Солнце — в зените, раскаленное синее небо ослепляет, как будто из каждой его точки на землю, на
море падает огненно-синий луч, глубоко вонзаясь в камень города и воду.
Море блестит, словно шелк, густо расшитый серебром, и, чуть
касаясь набережной сонными движениями зеленоватых теплых волн, тихо поет мудрую песню об источнике жизни и счастья — солнце.
В камнях два рыбака: один — старик, в соломенной шляпе, с толстым лицом в седой щетине на щеках, губах и подбородке, глаза у него заплыли жиром, нос красный, руки бронзовые от загара. Высунув далеко в
море гибкое удилище, он сидит на камне, свесив волосатые ноги в зеленую воду, волна, подпрыгнув,
касается их, с темных пальцев падают в
море тяжелые светлые капли.
Словно тысячи металлических струн протянуты в густой листве олив, ветер колеблет жесткие листья, они
касаются струн, и эти легкие непрерывные прикосновения наполняют воздух жарким, опьяняющим звуком. Это — еще не музыка, но кажется, что невидимые руки настраивают сотни невидимых арф, и всё время напряженно ждешь, что вот наступит момент молчания, а потом мощно грянет струнный гимн солнцу, небу и
морю.
Далеко оно было от него, и трудно старику достичь берега, но он решился, и однажды, тихим вечером, пополз с горы, как раздавленная ящерица по острым камням, и когда достиг волн — они встретили его знакомым говором, более ласковым, чем голоса людей, звонким плеском о мертвые камни земли; тогда — как после догадывались люди — встал на колени старик, посмотрел в небо и в даль, помолился немного и молча за всех людей, одинаково чужих ему, снял с костей своих лохмотья, положил на камни эту старую шкуру свою — и все-таки чужую, — вошел в воду, встряхивая седой головой, лег на спину и, глядя в небо, — поплыл в даль, где темно-синяя завеса небес
касается краем своим черного бархата морских волн, а звезды так близки
морю, что, кажется, их можно достать рукой.
Если смотреть на остров из дали морской, оттуда, где золотая дуга Млечного Пути
коснулась черной воды, — остров кажется лобастым зверем: выгнув мохнатую спину, он прильнул к
морю огромной пастью и молча пьет воду, застывшую, как масло.
Моряки особенно жаловались мне на недостаток любознательности в нашей публике ко всему, что
касается моря и флота, и приводили в пример англичан, которые толпами, с женами и детьми, являются на всякий корабль, приходящий в порт.
Неточные совпадения
Я помню
море пред грозою: // Как я завидовал волнам, // Бегущим бурной чередою // С любовью лечь к ее ногам! // Как я желал тогда с волнами //
Коснуться милых ног устами! // Нет, никогда средь пылких дней // Кипящей младости моей // Я не желал с таким мученьем // Лобзать уста младых Армид, // Иль розы пламенных ланит, // Иль перси, полные томленьем; // Нет, никогда порыв страстей // Так не терзал души моей!
Вследствие колебания морского дна у берегов Японии в бухту Симодо влился громадный вал, который
коснулся берега и отхлынул, но не успел уйти из бухты, как навстречу ему, с
моря, хлынул другой вал, громаднее. Они столкнулись, и не вместившаяся в бухте вода пришла в круговоротное движение и начала полоскать всю бухту, хлынув на берега, вплоть до тех высот, куда спасались люди из Симодо.
В то время все сведения о центральной части Сихотэ-Алиня были крайне скудны и не заходили за пределы случайных рекогносцировок. Что же
касается побережья
моря к северу от залива Ольги, то о нем имелись лишь отрывочные сведения от морских офицеров, посещавших эти места для промеров бухт и заливов.
Гегель держался в кругу отвлечений для того, чтоб не быть в необходимости
касаться эмпирических выводов и практических приложений, для них он избрал очень ловко тихое и безбурное
море эстетики; редко выходил он на воздух, и то на минуту, закутавшись, как больной, но и тогда оставлял в диалектической запутанности именно те вопросы, которые всего более занимали современного человека.
Они не служат в канцеляриях и на военной службе, не уходят в отхожие промыслы, не работают в лесах, рудниках, на
море, а потому не знают преступлений по должности и против военной дисциплины и преступлений, прямое участие в которых требует мужской физической силы, например: ограбление почты, разбой на большой дороге и т. п.; статьи о преступлениях против целомудрия, об изнасиловании, растлении и сверхъестественных пороках
касаются одних лишь мужчин.