Неточные совпадения
Солнце —
в зените, раскаленное синее
небо ослепляет, как будто из каждой его точки на землю, на море падает огненно-синий луч, глубоко вонзаясь
в камень города и воду. Море
блестит, словно шелк, густо расшитый серебром, и, чуть касаясь набережной сонными движениями зеленоватых теплых волн, тихо поет мудрую песню об источнике жизни и счастья — солнце.
В синем
небе полудня тает солнце, обливая воду и землю жаркими лучами разных красок. Море дремлет и дышит опаловым туманом, синеватая вода
блестит сталью, крепкий запах морской соли густо льется на берег.
Всё вокруг густо усеяно цветами акации — белыми и точно золото: всюду
блестят лучи солнца, на земле и
в небе — тихое веселье весны. Посредине улицы, щелкая копытами, бегут маленькие ослики, с мохнатыми ушами, медленно шагают тяжелые лошади, не торопясь, идут люди, — ясно видишь, что всему живому хочется как можно дольше побыть на солнце, на воздухе, полном медового запаха цветов.
Только что погасли звезды, но еще
блестит белая Венера, одиноко утопая
в холодной высоте мутного
неба, над прозрачною грядою перистых облаков; облака чуть окрашены
в розоватые краски и тихо сгорают
в огне первого луча, а на спокойном лоне моря их отражения, точно перламутр, всплывший из синей глубины вод.
Траурная музыка гулко бьет
в окна домов, вздрагивают стекла, люди негромко говорят о чем-то, но все звуки стираются глухим шарканьем тысяч ног о камни мостовой, — тверды камни под ногами, а земля кажется непрочной, тесно на ней, густо пахнет человеком, и невольно смотришь вверх, где
в туманном
небе неярко
блестят звезды.
Первые лучи солнца, пробив сквозившую тучу,
блеснули в небе и пробежали по земле и небу. Туман волнами стал переливаться в лощинах, роса, блестя, заиграла на зелени, прозрачные побелевшие тучки спеша разбегались по синевшему своду. Птицы гомозились в чаще и, как потерянные, щебетали что-то счастливое; сочные листья радостно и спокойно шептались в вершинах, и ветви живых дерев медленно, величаво зашевелились над мертвым, поникшим деревом.
— Ну, да… «Воздушный корабль»… «По синим волнам океана, — так начинается, — лишь звезды
блеснут в небесах, корабль одинокий несется, несется на всех парусах». А у тебя…
Неточные совпадения
Русь! вижу тебя, из моего чудного, прекрасного далека тебя вижу: бедно, разбросанно и неприютно
в тебе; не развеселят, не испугают взоров дерзкие дива природы, венчанные дерзкими дивами искусства, города с многооконными высокими дворцами, вросшими
в утесы, картинные дерева и плющи, вросшие
в домы,
в шуме и
в вечной пыли водопадов; не опрокинется назад голова посмотреть на громоздящиеся без конца над нею и
в вышине каменные глыбы; не
блеснут сквозь наброшенные одна на другую темные арки, опутанные виноградными сучьями, плющами и несметными миллионами диких роз, не
блеснут сквозь них вдали вечные линии сияющих гор, несущихся
в серебряные ясные
небеса.
Я жил тогда
в Одессе пыльной… // Там долго ясны
небеса, // Там хлопотливо торг обильный // Свои подъемлет паруса; // Там всё Европой дышит, веет, // Всё
блещет югом и пестреет // Разнообразностью живой. // Язык Италии златой // Звучит по улице веселой, // Где ходит гордый славянин, // Француз, испанец, армянин, // И грек, и молдаван тяжелый, // И сын египетской земли, // Корсар
в отставке, Морали.
Гонимы вешними лучами, // С окрестных гор уже снега // Сбежали мутными ручьями // На потопленные луга. // Улыбкой ясною природа // Сквозь сон встречает утро года; // Синея
блещут небеса. // Еще прозрачные леса // Как будто пухом зеленеют. // Пчела за данью полевой // Летит из кельи восковой. // Долины сохнут и пестреют; // Стада шумят, и соловей // Уж пел
в безмолвии ночей.
— Ах, оставь, — сердито откликнулся Самгин. Минуту, две оба молчали, неподвижно сидя друг против друга. Самгин курил, глядя
в окно, там
блестело шелковое
небо, луна освещала беломраморные крыши, — очень знакомая картина.
Ночь была прозрачно светлая, — очень высоко, почти
в зените бедного звездами
неба, холодно и ярко
блестела необыкновенно маленькая луна, и все вокруг было невиданно: плотная стена деревьев, вылепленных из снега, толпа мелких, черных людей у паровоза, люди покрупнее тяжело прыгали из вагона
в снег, а вдали — мохнатые огоньки станции, похожие на золотых пауков.