Неточные совпадения
Яков (виновато). Я думал, видишь ли,
что было бы хорошо, если бы люди получили красивый металл. Железо — тяжело и мрачно, медь —
такая жирная всегда…
Любовь. Доктор Лещ… Тюремный врач… Какая честь быть в родстве с
таким… Ты
что — хочешь в столовую?
Вера.
Что такое она сказала?
Пётр. Да, плохо, когда про отца
так говорят… Любовь, правда,
что он приказал избить арестованных и двое умерли? И
что этого не нужно было делать?.. Правда?
Надежда. Верка здесь? Вот дрянь девчонка — растаскала все мои шпильки.
Что это у тебя
такое совиное лицо?
Надежда. Мне страшно подумать,
что будет из этой Верки! По-моему, она опасная девочка,
так своенравна. Не понимаю,
чего смотрит мама. И ты тоже становишься какой-то ненормальной. Впрочем, ты всегда
такая была. Ты ничего не делаешь, это вредно! Вот помогала бы маме следить за Верой, право, это нужно…
Пётр (задумчиво). Мы пили чай, и он говорил,
что настанет время, когда люди будут летать по воздуху
так же легко и просто, как теперь ездят на велосипедах…
Иван.
Так ты должна была сказать: я и дети. Почему
так темно? Вы знаете,
что я люблю свет, огонь!
Иван (досадливо).
Так что же ты тут городил, дурачина? Ну, говори, в
чём дело!
Иван (смотрит на брата, с сожалением чмокая губами).
Что, брат, плохо служат ноги, а? Да, брат, старикашки мы с тобой!
Так сказать — два воина, уставшие от битв…
Иван (нахмурясь). Гм… Ты
так слаб сегодня. Мне тоже нужно о многом говорить с тобой… о детях… и ещё разное там… (Решительно.) Но — не сегодня! Завтра, Яков! Да, завтра, друг мой! (Уходит, прежде
чем брат успевает сказать ему.)
Пётр (
так же). Люблю, а за
что — как это скажешь? Но какая она удивительная, не правда ли? Она — гордая, мама! Мама, познакомь меня с нею, мне
так хочется быть знакомым с хорошими, с другими людьми.
Софья (осторожно лаская дочь). Пусть
так… но
что же дальше?
Иван (отмахиваясь от неё). Довольно! Мне, конечно… да чёрт с ним, с этим прохвостом. Действительно, я не уверен,
что он стрелял… но ведь кто-нибудь стрелял же! Я, наконец, допускаю — не он! Но всё-таки устраивать мне
такую сцену из-за пустяков — это безумие, Софья!
Пётр. И
так далее… Скажите, правда,
что Веру решено выдать замуж за Ковалёва?
Пётр. Хорошо! Хотя — бог…
Что такое бог, мама? Ты знаешь?
Пётр (помолчав). Всё это странно. Ты не любишь отца, не уважаешь его, но ты останавливаешь меня, когда я хочу сказать о нём то,
что думаю. Почему? Почему
так, мама? Ведь ты же сама рассказывала мне о нём!
Любовь. Это уж моё дело. Нам не за
что благодарить друг друга, не
так ли? (Идёт.)
Надежда. И выкормил им твою Надю… Знаешь
что? Сделай
так, как делали какие-то рыцари, — шаг назад…
Надежда.
Так нравлюсь,
что тебе хочется попросить у меня денег?
Пётр (поражённый). Папа,
что ты говоришь? Папа, разве можно
так!
Иван (встаёт).
Что ты, брат? Разве я поступил
так плохо?
Что ты? Ты ошибаешься!
Иван.
Так? Ну и делайте,
что хотите!
И за эти три дня я уже наговорила сама себе
таких вещей,
что никто мне не скажет ни хуже, ни больнее…
Вера (улыбаясь). Вы меня
так испугали,
что я когда-нибудь умру…
Якорев (огорчённо). Если бы я знал,
что вы
такая…
Надежда (присматриваясь). Ты
что такой трёпаный? (Уходит в маленькую дверь.)
Пётр (пьянея от возбуждения). Отец, я
так думаю! Разве дети для того, чтобы стыдиться своих отцов? Разве они для того, чтобы оправдывать и защищать всё,
что сделано их родителями? Мы хотим знать,
что вы делаете, мы должны понимать это, на нас ложатся ваши ошибки!
Софья. Господи! Великий господи!
Такая страшная жизнь и смерть в конце её… за
что?
Как бы, я воображаю, все переполошились: «Кто такой,
что такое?» А лакей входит (вытягиваясь и представляя лакея):«Иван Александрович Хлестаков из Петербурга, прикажете принять?» Они, пентюхи, и не знают, что такое значит «прикажете принять».
Неточные совпадения
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже на чай и сахар. Если ж и были какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья.
Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек, то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это
такой народ,
что на жизнь мою готовы покуситься.
Осип. Да
что завтра! Ей-богу, поедем, Иван Александрович! Оно хоть и большая честь вам, да все, знаете, лучше уехать скорее: ведь вас, право, за кого-то другого приняли… И батюшка будет гневаться,
что так замешкались.
Так бы, право, закатили славно! А лошадей бы важных здесь дали.
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с другими: я, брат, не
такого рода! со мной не советую… (Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я думаю, еще ни один человек в мире не едал
такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)
Что это за жаркое? Это не жаркое.
Хлестаков. Нет, на коленях, непременно на коленях! Я хочу знать,
что такое мне суждено: жизнь или смерть.
Лука Лукич. Не могу, не могу, господа. Я, признаюсь,
так воспитан,
что, заговори со мною одним чином кто-нибудь повыше, у меня просто и души нет и язык как в грязь завязнул. Нет, господа, увольте, право, увольте!