Сорвать со стены бубен, выбежать на середину комнаты и встать в позу было делом одной минуты. Душа моя кипела и волновалась одним страстным желанием, одной
безумной жаждой доказать всем им, этим напыщенным, скучным господам, что Нина бек-Израэл, дикое, некультурное, по их мнению, дитя природы, может быть на высоте своего призвания. О-о!
Ну, зачем ей было любить, этой томной бабе, воспитанной на постном масле? Зачем ей было любить с затеями, с желанием вырваться из мертвящего болота, стать другой женщиной? Ведь это тоже
безумная жажда самовоспитания, возрождения, восстановления, то же развивание!
Неточные совпадения
Бог с тобою, // Нет, нет — не грезы, не мечты. // Ужель еще не знаешь ты, // Что твой отец ожесточенный // Бесчестья дочери не снес // И,
жаждой мести увлеченный, // Царю на гетмана донес… // Что в истязаниях кровавых // Сознался в умыслах лукавых, // В стыде
безумной клеветы, // Что, жертва смелой правоты, // Врагу он выдан головою, // Что пред громадой войсковою, // Когда его не осенит // Десница вышняя господня, // Он должен быть казнен сегодня, // Что здесь покамест он сидит // В тюремной башне.
Вот краткая его история: не докончив нигде курса и рассорившись в Москве с родными, испугавшимися развратного его поведения, он прибыл в Петербург и, чтоб добыть денег, решился на один подлый донос, то есть решился продать кровь десяти человек, для немедленного удовлетворения своей неутолимой
жажды к самым грубым и развратным наслаждениям, до которых он, соблазненный Петербургом, его кондитерскими и Мещанскими, сделался падок до такой степени, что, будучи человеком неглупым, рискнул на
безумное и бессмысленное дело.
Я убежден, что тут наполовину было самолюбия; мне хотелось удивить зрителей
безумным риском, и — о, странное ощущение — я помню отчетливо, что мною вдруг действительно без всякого вызова самолюбия овладела ужасная
жажда риску.
Наши силы неровные, // Я ни в чём середины не знал, // Что обходят они, хладнокровные, // Я на всё безрассудно дерзал, // Я не думал, что молодость шумная, // Что надменная сила пройдет — // И влекла меня
жажда безумная, //
Жажда жизни — вперед и вперед!
Вам понятна эта страсть к новым странам и новым берегам, и я не раз подмечал в ваших глазах, когда рассказывал о моих скитаниях по Европе и Америке, этот
безумный огонек любопытства,
жажды бесконечного движения, покорную и священную жадность человеческой души, брошенной на землю для блуждания.