Помню, мне казалось, что волосы на голове моей трещат, и, кроме этого, я не слышал иных звуков. Понимал, что — погиб, отяжелели ноги, и было больно глазам, хотя я закрыл их руками. Мудрый
инстинкт жизни подсказал мне единственный путь спасения — я схватил в охапку мой тюфяк, подушку, связку мочала, окутал голову овчинным тулупом Ромася и выпрыгнул в окно.
Неточные совпадения
Там предо мною вихрем кружились люди оголенно жадные, люди грубых
инстинктов, — мне нравилась их злоба на
жизнь, нравилось насмешливо, враждебное отношение ко всему в мире и беззаботное к самим себе.
Я наблюдал, как в этих щелях, куда
инстинкт и скука
жизни забивают людей, создаются из нелепых слов трогательные песни о тревогах и муках любви, как возникают уродливые легенды о
жизни «образованных людей», зарождается насмешливое и враждебное отношение к непонятному, и видел, что «дома утешения» являются университетами, откуда мои товарищи выносят знания весьма ядовитого характера.
— Простите, что прерываю вашу многозначительную речь, — с холодной вежливостью сказал Самгин. — Но, помнится, вы учили понимать познание как инстинкт, третий
инстинкт жизни…
Этот путь, которым слепо шел человек, — тот же путь, которым идет все живущее, руководимое непогрешимо мудрым слепцом —
инстинктом жизни; путь живой жизни, о которой говорит у Достоевского Версилов:
Только в детях силен еще этот
инстинкт жизни, эта «свежая, молодая сила жизни, какою везде кругом дышит природа».
Неточные совпадения
Удивительно запутана, засорена
жизнь», — думал он, убеждая себя, что
жизнь была бы легче, проще и без Лидии, которая, наверное, только потому кажется загадочной, что она труслива, трусливее Нехаевой, но так же напряженно ждет удобного случая, чтоб отдать себя на волю
инстинкта.
Разумеется, кое-что необходимо выдумывать, чтоб подсолить
жизнь, когда она слишком пресна, подсластить, когда горька. Но — следует найти точную меру. И есть чувства, раздувать которые — опасно. Такова, конечно, любовь к женщине, раздутая до неудачных выстрелов из плохого револьвера. Известно, что любовь —
инстинкт, так же как голод, но — кто же убивает себя от голода или жажды или потому, что у него нет брюк?
— Читал Кропоткина, Штирнера и других отцов этой церкви, — тихо и как бы нехотя ответил Иноков. — Но я — не теоретик, у меня нет доверия к словам. Помните — Томилин учил нас: познание — третий
инстинкт? Это, пожалуй, верно в отношении к некоторым, вроде меня, кто воспринимает
жизнь эмоционально.
По мере того как раскрывались перед ней фазисы
жизни, то есть чувства, она зорко наблюдала явления, чутко прислушивалась к голосу своего
инстинкта и слегка поверяла с немногими, бывшими у ней в запасе наблюдениями, и шла осторожно, пытая ногой почву, на которую предстояло ступить.
Как она ясно видит
жизнь! Как читает в этой мудреной книге свой путь и
инстинктом угадывает и его дорогу! Обе
жизни, как две реки, должны слиться: он ее руководитель, вождь!