Алкоголичка, она пила запоем и пьяная была неописуемо отвратительна, а
в трезвом состоянии удивляла меня вдумчивым отношением к людям и спокойным исканием смысла в их деяниях.
Тарас говорил про себя, что когда он не выпьет, у него слов нет, а что у него от вина находятся слова хорошие, и он всё сказать может. И действительно,
в трезвом состоянии Тарас больше молчал; когда же выпивал, что случалось с ним редко и и только в особенных случаях, то делался особенно приятно разговорчив. Он говорил тогда и много и хорошо, с большой простотою, правдивостью и, главное, ласковостью, которая так и светилась из его добрых голубых глаз и не сходящей с губ приветливой улыбки.
Темные молодые личности делали мне из вяза луки и самострелы; высокий штык-юнкер с красным носом вертел меня на воздухе, как щепку, приучая к гимнастике. Только «профессор» по-всегдашнему был погружен в какие-то глубокие соображения, а Лавровский
в трезвом состоянии вообще избегал людского общества и жался по углам.
Разговоров было мало, сколько оттого, что у всех были рты на барщине, как говаривал Степан Михайлыч, столько же и оттого, что говорить не умели, да и все смущались, каждый по-своему; к тому же Ерлыкин,
в трезвом состоянии, когда он пил только одну воду, был крайне скуп на слова, за что и считался отменно умным человеком;
Неточные совпадения
У Сенатора был повар необычайного таланта, трудолюбивый,
трезвый, он шел
в гору; сам Сенатор хлопотал, чтоб его приняли
в кухню государя, где тогда был знаменитый повар-француз. Поучившись там, он определился
в Английский клуб, разбогател, женился, жил барином; но веревка крепостного
состояния не давала ему ни покойно спать, ни наслаждаться своим положением.
Итак, дело закипело; на другой день после обеда приплелся ко мне сторож из правления, седой старик, который добросовестно принимал а la lettre, [буквально (фр.).] что студенты ему давали деньги на водку, и потому постоянно поддерживал себя
в состоянии более близком к пьяному, чем к
трезвому.
В «Олсуфьевке» жили поколениями. Все между собой были знакомы, подбирались по специальностям, по
состоянию и поведению. Пьяницы (а их было между «мастеровщиной» едва ли не большинство)
в трезвых семейных домах не принимались. Двор всегда гудел ребятишками, пока их не отдадут
в мастерские, а о школах и не думали. Маленьких не учили, а подросткам, уже отданным
в мастерские, учиться некогда.