Неточные совпадения
В ее квартире была устроена тайная типография, и когда жандармы, узнав об этом, явились с обыском, она, успев
за минуту перед их приходом переодеться горничной,
ушла, встретив у ворот дома своих гостей, и без верхнего платья, в легком платке на голове и с жестянкой для керосина в руках, зимою, в крепкий мороз, прошла весь
город из конца в конец.
— Кабы не увидал я тебя — хоть назад в тюрьму иди! Никого в
городе не знаю, а в слободу идти — сейчас же схватят. Хожу и думаю — дурак! Зачем
ушел? Вдруг вижу — Ниловна бежит! Я
за тобой…
Случалось ему
уходить за город, выходить на большую дорогу, даже раз он вышел в какую-то рощу; но чем уединеннее было место, тем сильнее он сознавал как будто чье-то близкое и тревожное присутствие, не то чтобы страшное, а как-то уж очень досаждающее, так что поскорее возвращался в город, смешивался с толпой, входил в трактиры, в распивочные, шел на Толкучий, на Сенную.
На Фоминой неделе, в воскресенье, в апрельский погожий и теплый, совсем летний день, Колесников и Саша, захватив еды, с утра
ушли за город и возвращались только поздней ночью.
Неточные совпадения
— Это мы хорошо сделали, что теперь
ушли, — заторопилась, перебивая, Пульхерия Александровна, — он куда-то по делу спешил; пусть пройдется, воздухом хоть подышит… ужас у него душно… а где тут воздухом-то дышать? Здесь и на улицах, как в комнатах без форточек. Господи, что
за город!.. Постой, посторонись, задавят, несут что-то! Ведь это фортепиано пронесли, право… как толкаются… Этой девицы я тоже очень боюсь…
Поцеловав его в лоб, она исчезла, и, хотя это вышло у нее как-то внезапно, Самгин был доволен, что она
ушла. Он закурил папиросу и погасил огонь; на пол легла мутная полоса света от фонаря и темный крест рамы; вещи сомкнулись; в комнате стало тесней, теплей.
За окном влажно вздыхал ветер, падал густой снег,
город был не слышен, точно глубокой ночью.
Чай он пил с ромом,
за ужином опять пил мадеру, и когда все гости
ушли домой, а Вера с Марфенькой по своим комнатам, Опенкин все еще томил Бережкову рассказами о прежнем житье-бытье в
городе, о многих стариках, которых все забыли, кроме его, о разных событиях доброго старого времени, наконец, о своих домашних несчастиях, и все прихлебывал холодный чай с ромом или просил рюмочку мадеры.
— Бог его знает — бродит где-нибудь; в гости, в
город ушел, должно быть; и никогда не скажет куда — такая вольница! Не знаешь, куда лошадь послать
за ним!
Получив желаемое, я
ушел к себе, и только сел
за стол писать, как вдруг слышу голос отца Аввакума, который, чистейшим русским языком, кричит: «Нет ли здесь воды, нет ли здесь воды?» Сначала я не обратил внимания на этот крик, но, вспомнив, что, кроме меня и натуралиста, в
городе русских никого не было, я стал вслушиваться внимательнее.