Неточные совпадения
Маленький дом на окраине слободки
будил внимание людей; стены его уже щупали десятки подозрительных взглядов. Над ним беспокойно реяли пестрые крылья молвы, — люди старались спугнуть, обнаружить что-то, притаившееся за стенами дома над оврагом. По
ночам заглядывали в окна, иногда кто-то стучал в стекло и быстро, пугливо убегал прочь.
— Я живо наберу. Вы ложитесь, у вас был трудный день, устали. Ложитесь здесь, на кровати, я не буду спать, и
ночью, может быть,
разбужу вас помочь мне… Когда ляжете, погасите лампу.
Не боясь ни людей, ни деда, ни чертей, ни всякой иной нечистой силы, она до ужаса боялась черных тараканов, чувствуя их даже на большом расстоянии от себя. Бывало,
разбудит меня ночью и шепчет:
Двое судей в верблюжьих кафтанах. Оба — пьянчуги, из самых отчаянных горлопанов, на отца его науськивали мир; десятки раз дело доходило до драки; один — черный, высокий, худой; другой — с брюшком, в «гречюшнике»: так называют по-ихнему высокую крестьянскую шляпу. Фамилии их и имена всегда ему памятны;
разбуди его ночью и спроси: как звали судей, когда его привели наказывать? — он выговорит духом: Павел Рассукин и Поликарп Стежкин.
Неточные совпадения
Фенечка, в особенности, до того с ним освоилась, что однажды
ночью велела
разбудить его: с Митей сделались судороги; и он пришел и, по обыкновению полушутя, полузевая, просидел у ней часа два и помог ребенку.
«Кутузов», — узнал Клим, тотчас вспомнил Петербург, пасхальную
ночь, свою пьяную выходку и решил, что ему не следует встречаться с этим человеком. Но что-то более острое, чем любопытство, и даже несколько задорное
будило в нем желание посмотреть на Кутузова, послушать его, может быть, поспорить с ним.
Не встречали они равнодушно утра; не могли тупо погрузиться в сумрак теплой, звездной, южной
ночи. Их
будило вечное движение мысли, вечное раздражение души и потребность думать вдвоем, чувствовать, говорить!..
На третий день Татьяна Марковна ушла, не видали как, из дома. Райский не выдержал двух бессонных
ночей и лег отдохнуть, поручив
разбудить себя, когда она выйдет из дому.
— Неужели! Этот сахарный маркиз! Кажется, я ему оставил кое-какие сувениры:
ночью будил не раз, окна отворял у него в спальне. Он все, видите, нездоров, а как приехал сюда, лет сорок назад, никто не помнит, чтоб он был болен. Деньги, что занял у него, не отдам никогда. Что же ему еще? А хвалит!