— Горит, как восковая свечечка
на ветру! — проводила его мать тихими словами, встала и вышла на кухню, начала одеваться.
Неточные совпадения
Оставшись одна, она подошла к окну и встала перед ним, глядя
на улицу. За окном было холодно и мутно. Играл
ветер, сдувая снег с крыш маленьких сонных домов, бился о стены и что-то торопливо шептал, падал
на землю и гнал вдоль улицы белые облака сухих снежинок…
Пришли
на кладбище и долго кружились там по узким дорожкам среди могил, пока не вышли
на открытое пространство, усеянное низенькими белыми крестами. Столпились около могилы и замолчали. Суровое молчание живых среди могил обещало что-то страшное, от чего сердце матери вздрогнуло и замерло в ожидании. Между крестов свистел и выл
ветер,
на крышке гроба печально трепетали измятые цветы…
На рассвете мать тряслась в почтовой бричке по размытой осенним дождем дороге. Дул сырой
ветер, летели брызги грязи, а ямщик, сидя
на облучке вполоборота к ней, задумчиво и гнусаво жаловался...
Жирные осенние вороны озабоченно шагали по голым пашням, холодно посвистывая, налетал
на них
ветер. Вороны подставляли ударам
ветра свои бока, он раздувал им перья, сбивая с ног, тогда они, уступая силе, ленивыми взмахами крыльев перелетали
на новое место.
Когда они ушли, стало слышно, как шуршат тараканы,
ветер возится по крыше и стучит заслонкой трубы, мелкий дождь монотонно бьется в окно. Татьяна приготовляла постель для матери, стаскивая с печи и с полатей одежду и укладывая ее
на лавке.
По коридору бродили люди, собирались в группы, возбужденно и вдумчиво разговаривая глухими голосами. Почти никто не стоял одиноко —
на всех лицах было ясно видно желание говорить, спрашивать, слушать. В узкой белой трубе между двух стен люди мотались взад и вперед, точно под ударами сильного
ветра, и, казалось, все искали возможности стать
на чем-то твердо и крепко.
Иной угодья меряет, // Иной в селенье жителей // По пальцам перечтет, // А вот не сосчитали же, // По скольку в лето каждое // Пожар пускает
на ветер // Крестьянского труда?..
Не чувствуя движения своих ног, Ласка напряженным галопом, таким, что при каждом прыжке она могла остановиться, если встретится необходимость, поскакала направо прочь от дувшего с востока предрассветного ветерка и повернулась
на ветер.
Помолчав, он предложил Самгину папиросу, долго и неумело закуривал
на ветру, а закурив — сказал, вздыхая:
Неточные совпадения
Анна Андреевна. У тебя вечно какой-то сквозной
ветер разгуливает в голове; ты берешь пример с дочерей Ляпкина-Тяпкина. Что тебе глядеть
на них? не нужно тебе глядеть
на них. Тебе есть примеры другие — перед тобою мать твоя. Вот каким примерам ты должна следовать.
Впереди летит — ясным соколом, // Позади летит — черным вороном, // Впереди летит — не укатится, // Позади летит — не останется… // Лишилась я родителей… // Слыхали ночи темные, // Слыхали
ветры буйные // Сиротскую печаль, // А вам нет ну́жды сказывать… //
На Демину могилочку // Поплакать я пошла.
На всей базарной площади // У каждого крестьянина, // Как
ветром, полу левую // Заворотило вдруг!
Иной во время пения // Стал
на ноги, показывал, // Как шел мужик расслабленный, // Как сон долил голодного, // Как
ветер колыхал.
Не
ветры веют буйные, // Не мать-земля колышется — // Шумит, поет, ругается, // Качается, валяется, // Дерется и целуется // У праздника народ! // Крестьянам показалося, // Как вышли
на пригорочек, // Что все село шатается, // Что даже церковь старую // С высокой колокольнею // Шатнуло раз-другой! — // Тут трезвому, что голому, // Неловко… Наши странники // Прошлись еще по площади // И к вечеру покинули // Бурливое село…